Два дня я провёл в блаженном режиме человека-матраса с подъёмом часам к пяти вечера. Давеча вот приснилось, что я планирую переезд куда-то за полярный круг, где медведи и тигры. Не спрашивайте, откуда тигры, сам не знаю, но готовился серьёзно.
Сходил в Сбер по вот этой истории, ибо полгода минуло. Написал заявление. 30 рабочих дней на рассмотрение. На разбор трёх строчек, видимо. По слову в день.
Дайр удалил мой черновик, начатый в ноябре одновременно со вторым сезоном ЛоГГа. Я ждал этого, но даже не подумал, что можно сохранить текст в ворде. Интересно, на что намекало подсознание - на то, что своё мнение лучше держать при себе, или на то, что пора дропнуть, раз я целый месяц не мог себя заставить одну-единственную серию до конца сезона досмотреть? Мне и с моим хэдканоном хорошо. В нём все живы и иногда даже немножко счастливы.
ЗФБ тоже не пишется, пока тяжёлый шерлок мозга. А теперь вот ещё и новой травой припечатало. Сдал единственный экзамен (не в смысле "остальные автоматом", а в смысле вообще единственный, так бывает) и сходил с коллегой А. - не сговариваясь заранее - на долгожданное:
Ричард II
Ричард II (2013)
Королевский шекспировский театр (Стратфорд-на-Эйвоне)
Я честно шёл смотреть спектакль целиком - фанатский фокус на одну персону мне, вообще, не свойствен. Но увидел только Ричарда, а весь бунт проспал.) Как только он появился - в белом, с длинными волосами - сзади кто-то отчётливо произнёс: "Трандуил". Я уже всем успел поныть, какой хитрый лис получился бы из Теннанта, но, кажется, я его недооценивал. Не знаю насчёт Трандуила, но эльфийский король родом откуда-то из древних британских легенд здесь однозначно был: из того же теста, что и люди, но другой породы. Рядом - такая же эльфийская королева. Остальные - фоном. Фон позвякивает кольчугами и латами, тяжело ступая, фон многословно и витиевато соревнуется в клятвах, хулах и мольбах. Их игры в гордость и ничтожность - чья честь честнее, кто кого забросает перчатками, кто кого перестоит на коленях - в своём пафосе почти комичны. Король - выше этого, и в прямом смысле тоже.
Король по призванию, Король с большой буквы: никто ещё не выглядел в короне, со скипетром и державой настолько естественно. Едва ли кому удастся искренне говорить о том, что его величие происходит напрямую от бога, так, чтобы это звучало само собой разумеющимся. Образ Короля - почти иконописный, он с равной лёгкостью узнаваем и органичен и на деревянном троне с резной спинкой, напоминающей готический шпиль, и в цепях и окровавленной рубахе... и больше нигде его невозможно себе представить. Крайности смыкаются - неземное может быть либо светилом, либо мучеником, в обеих ипостасях одинаково недосягаемым, а третьего не дано. Всё, что между, - для простых смертных: подозрения, обиды, гнев, страх, жажда власти и скорбь утраты. Шекспир - и режиссёр - даже не пытаются скрыть параллелей со страстной неделей: предательство, поругание, смерть. Для Короля - быть Королём, до конца.
Конечно, Ричард не безупречен - он равнодушен к тому, что его подданные ценят, включая жизнь и смерть. Но он не принадлежит к лицемерному миру рыцарей и слуг, не верит в право сильного, и не станет никому доказывать свою избранность с оружием в руках: его победа уже в том, что его невозможно сломить. Он протягивает корону Болингброку, как капризному ребёнку, в чьих руках любой артефакт - игрушка. Король остаётся Королём и без короны; Болингброка и корона не делает королём. Ричард был бельмом в глазу своих свирепых родственников и лордов, но не они свергли Короля, не встретив сопротивления, - Король отказался от недостойного двора, выбрав разделить судьбу той земли, хранителем которой он был и на которой не желал видеть крови.
Ричард Теннанта - царственный, но не высокомерный, утончённый, но не вульгарный, ироничный, но не шутовской, непосредственный, но не наивный. Бесстрашный в своей открытости и уязвимости. Цельный, и потому гамлетовские метания и лировское безумие ему не страшны, ненависть и уныние - незнакомы. В нём достаточно мудрости, чтобы назвать то, чего он лишился, не более чем ролью, что отнимают у одного и отдают другому: актёр не меняется, меняя наряд. Готовясь к финалу своей трагедии, он утешает, развлекает и целует рыдающего Омерля, единственного оставшегося рядом с ним дворянина, который и убьёт его в темнице - едва ли для того, чтобы угодить новому монарху: скорее, для того, чтобы прекратить страдания узника.
Этот Ричард - надеявшийся на то, что у восставших не хватит духу совершить святотатство - так и не успел разочароваться в мире. Король, уверенный в том, что ему на подмогу будут посланы ангелы, быть может, и заблуждался, - но, похоже, в свой самый последний миг ощутил, что был прав.

Пришёл домой - обнял своего Короля
Оставайтесь на связи. :3