Чтобы отвлечься от своего ориджа, переключусь на тот, который тоже мой, но такой давней давности, что как будто уже не мой. То есть продолжу радоваться, что в одиннадцатилетнем возрасте у меня был понятный почерк. Это второй "том" детской писанины, которую я перепечатываю! Ссылки на начало под катом.
Первая аркаПервая часть | Вторая часть | Третья часть
Глава I (о том, как о-очень незаметно покинуть город)Глава I
На вокзале маленького американского городка Каззлс на краю Южной Дакоты, на крайней лавке сидели мужчина лет тридцати, мальчишка и чёрно-белый английский сеттер с вывешенным языком.
Они так и не подошли к киоску билетов, хладнокровно провожая поезда, выслушивая бурные эмоции уезжающих и приезжающих. Они трое столь мало шевелились, что закрой они глаза, никто бы не усомнился в том, что они заснули.
И вот показался последний поезд, приезжающий до наступления сумерек, - экспресс на Нью-Йорк. Знаменитые, выкрашенные малиновой краской вагоны, дефилирующие по радиусу США. Троица медленно встала и направилась к последнему вагону - самому последнему, в котором не было дверей, только балкончик, смотрящий назад, в котором не было ни души, кроме смотрителя поезда в сине-серой униформе.
Вскоре поезд тронулся вперёд, чтобы сделать поворот и взять путь на Нью-Йорк, по рельсам рядом с теми, по которым шёл на Каззлс. Троица в четыре скачка достигла балкончика. Алан схватил за шкирку тоненько пискнувшую Сомбу, и - Стефан двумя, а Алан одной рукой - они ухватились за поручень балкончика и поставили ноги, втиснув между железными прутьями.
Не прошло и двадцати секунд, как возмущённые крики билетёров, грузчиков и стрелочников с вокзала потонули в гудке поезда, а ещё секунд через пять - исчезли вдали.
Алан мощным махом забросил на балкончик Сомбу, упавшую на бок с глухим стуком и более возмущённым визгом. Потом, опершись обеими руками, он толкнулся и перебросил через решётку обе ноги сразу. Встав рядом с собакой, он подал руку бледному, как полотно, племяннику и втащил его внутрь.
- Теперь, - проговорил он жёстко, - наше алиби в скорости.
И они метнулись в вагончик, где смотритель стоял к ним спиной, подпирая правым плечом стену; заслышав шум, он неуклюже повернулся, и тотчас рука Алана припечатала его обратно к стене. Смотритель безвольно сполз на пол; троица перешагнула через него, и Алан выбил дверь ногой.
Алан мчался по вагонам, низко опустив голову и широко расставив локти, уверенно расталкивая толпу и прокладывая путь. Рядом с ним в резвом галопе вымахивала собака, очертания которой были смазаны из-за развевающейся шерсти.
Стефан, не отставая, следовал за спиной своего дяди, крепко прижав локти к бокам, дабы проскользнуть между двумя половинками толпы, которые автоматически смыкались. Только когда пол-поезда было позади, кто-то погнался вслед за ними, но никто не оборачивался.
Оказавшись около одной двери купе, которая была распахнута, Алан свернул было туда; остановившись, он всё же вежливо заглянул внутрь и, только убедившись, что купе пустует, исчез в нём, а за ним - преданные своему волевому авторитету мальчик и собака.
Глава II (в которой успешно прокидывается запугивание)Глава II
Двое людей и собака, тяжело дыша, опустились на нижнюю полку кровати.
Тотчас же в купе влетело, заносясь на поворотах с бешеным скрипом подошв, четверо полицейских; двое загородил выход, двое нерешительно подошли.
Стефан бросил взгляд в окно. Экспресс прошивал насквозь штат за штатом, как горячий нож проходит брусок масла. Сменялись пейзажи. Шарахались стайки неброских птичек. К северу, к северу, к северу...
- Вам следует заплатить большой штраф, компенсацию за моральный ущерб смотрителю поезда и плату за проезд, включающую налог за провоз собаки, - вполне дружелюбно вещал первый полицейский.
- У нас нет ни гроша, - ответил Алан, - ни гроша за душой.
- В таком случае, по приезду поезда вы проследуете за нами в участок.
- Вы ошибаетесь, - холодно произнёс Алан, - мы не доставим вам такого удовольствия. Рядом с вокзалом дом наших друзей. Вы заглянете к ним вместе с нами и получите сверх требуемой суммы.
- Это невозможно. Мы не двигаемся никуда за пределы поезда и сменяем друг друга раз в неделю, - охотно проинформировал полицейский.
- Тогда, - парировал Алан, - вам будет запрещено сопроводить нас в участок.
- К тому же запрещено отпустить вас за просто так, - встрял второй коп, не подозревая, как сильно он подыгрывает нарушителю.
- Конечно, - тут же согласился Алан, - бесспорно, вам придётся вызвать представителей участка на вокзал до прибытия туда экспресса.
- У нас нечем связаться с ними, - оправдывался второй.
- Мне жаль - заметил Алан с насмешкой, - мне жаль, что экспресс ещё более беден, чем могут предположить самые злобные сплетни...
- Кофе? Чай? Что-то ещё?.. - привлечённая оживлённой беседой, в купе заглянула развозчица напитков.
- Два кофе, пожалуйста, - Алан положил ногу на ногу и взмахом руки попрощался с полицейскими, которые вышли, уступая ей дорогу, да так и отправились по отведённым им помещениям. - По сути дела, - обратился он к Стефану, - они должны были обыскать нас после второй же своей фразы, забрать все деньги и уморить нас голодом и жаждой в этой дыре!
- Почему же они это не сделали? - полюбопытствовал Стефан, уже держа в руке свою чашку кофе и грея лицо в струйке ароматного пара.
- Есть старое и незаслуженно забытое понятие... - начал Алан, - налейте ещё воды, - попросил он и предложил кружку с водой Сомбе, - ...как словесная дуэль, - продолжил он, - я казался им покладистым малым, гораздо слабее и трусливее любого из них. Но...
И тут он заметил, что девушка стоит и молча, терпеливо ждёт, когда ей вернут кружки и заплатят.
Глава III (в которой поясняется, почему лучше не разговаривать с психами)Глава III
- Сядьте сюда, - предложил Алан развозчице, - а то здесь ужасно скучно. Откуда же в этом занюханном экспрессе взялась такая красавица?
- Я жила в Нью-Йорке, сэр, - скромно осведомила его девушка, присев рядом с Сомбой.
- По вам видно, что не в Каззлсе, - выдал Алан неуклюжий комплимент. - Неужели у вас нет там никаких друзей, что вы взялись за такую грязную работу?
По-своему истолковав слова Алана насчёт отсутствия приятелей, бедняжка благословила тот час, когда её приняли в "служительницы вагона".
- Нет, почему же, - осторожно сказала она, - у меня остались подруги ещё с института...
- Это ваш первый год после учёбы? - снова сделал комплимент Алан.
- Что вы, - так же осторожно ответила та, но больше не смогла ничего придумать.
Стефан, внимательно следивший за диалогом, счёл, что он зашёл в тупик, но Алан ловко вернулся к уже пройденной теме.
- А помимо института, вы с подругами не посещали никаких дополнительных курсов?
Девушка решила, что мужчина этот - представитель страды образования.
- Да, конечно, - ответила она и добавила: - мы все живём рядом.
- Не обманываете ли вы меня, моя малышка? - с коварной улыбкой поинтересовался бывший следователь, почувствовав, что полностью, как паук, завладел своей жертвой. - Где же это вы живёте, интересно мне знать!
Бедняжка испугалась, что этого двуличного человека подослали к ней по злопамятству, и решила, что безопаснее говорить правду.
- Есть такой квартал с длинной улицей Беглого Садовника, - сказала она и замолкла, ожидая, что собеседник подтвердит; Алан лишь жадно внимал ей. - Её открывает большой особняк Мэри-Энн Лэддер. За ним идёт дом, где я снимаю квартиру...
- Ты помнишь Мэри? - воскликнул Алан и разразился раскатистым смехом, странно прозвучавшем в купе, - Вот так-то лучше! Дорогая моя, продолжай. Я её брат!..
Стефан еле удержался, чтобы не рассмеяться.
- Я помню, мы с ней лазали по балконам, - выдавила разносчица с нервным смешком.
- Да-да-да! - воскликнул Алан, захлопав в ладоши, - видите, мы с вами почти родственники. Джошуа Лэддер! - и он резко выбросил руку в её сторону.
- Сильвия Орби. - она почтительно пожала руку "почти родственника", вскочила и выбежала из купе, левой рукой увлекая за собой свою тележку.
Алан, даже не вспотевший, невозмутимо поставил кружку из-под кофе на подоконник. Стефан последовал его примеру.
- Этому, - изрёк он, - даже ты сможешь научиться. Только раненько я её спровадил.
- Почему? - поддержал беседу Стефан.
- Очень уж она на меня уставилась, - хмуро пояснил Алан.
- То есть? - не отставал от него взбодрившийся племянник.
- Эта дурочка узнает нас обоих из всего населения США. А скоро, могу тебя уверить, наши фотороботы будут встречаться чаще, чем театральные афиши.
Глава IV (в которой герои продолжают пользоваться транспортом бесплатно)Глава IV
Вскоре Алан и Стефан ничем не отличались от обычных людей Они ходили в буфет рано утром и поздно вечером, покупали шесть бутербродов с колбасой, приносили в своё купе и после этого весь день высовывались, только если развозчик предлагал им минеральную воду; от кофе и чая они отказывались моментально, не открывая двери.
Как и обычные люди, по приезду экспресса они собрали чемоданы и вышли на вокзал. Торопливым шагом они покинули это огромное пространство, до отказа заполненное людьми, меньше секунды они озирались и, наконец, встали у шоссе ловить такси.
Ловко сменив дорожную полосу, к ним подрулил чёрный "фиат". Алан открыл дверцу заднего сидения и уселся позади водителя. Рядом с ним устроился Стефан и захлопнул дверцу. Сомба разлеглась на полу.
- Деньги вперёд, - не растерялся "левак", настроив лобовое зеркальце так, чтобы в нём отражалось лицо посетителя. Алану это не понравилось, и он нахмурился.
- Я уже ездил на этом такси, - воскликнул Алан, - и я спешу, ужасно спешу, как в прошлый раз! Поедемте же... я всё улажу по пути!
Вторая фраза потонула в гуле мотора. Алан снова принял безмятежный вид.
- Куда? - крикнул водитель, не оборачиваясь.
- На улицу Беглого Садовника, - чётко проговорил пассажир.
- Но это же далеко, - возразил водитель, однако притормозив и куда-то свернув.
- Ужасно далеко, - согласился Алан, - потому-то я и беру "фиат".
Разговор плавно перетёк в тишину. Водитель тщетно силился припомнить, что это ещё такое чрезвычайно важное ему надо было сказать.
Нью-Йорк в чистом, неразбавленном виде не по нутру даже самому отъявленному любителю экзотики больших мегаполисов. Однако Алану и Стефану он казался вполне безобидным. Люди, автомобили и автобусы, шедевры архитектуры и примеры безвкусицы, бесконечный простор, где яблоку негде упасть...
"Фиат" затормозил на углу улицы и припарковался на тротуаре, у чугунных ветвистых ворот утопающего в зелени особняка с крышей зелёной черепицы. Слева от него стояла восьмиэтажная коробка с тремя подъездами и лавкой, на которой сидели старушки.
- Мы пойдём узнаем, кончилось ли мероприятие, а вы подождите нас, - напутствовал Алан водителя. - Если кончилось, вы отвезёте нас домой. Если нет, я махну вам рукой, и вы уедете.
- Хорошо, - согласился водитель, почти уверенный в возвращении клиента.
Алан и Стефан направились к старушкам. Поздоровались с ними; они ответили.
- Семья Орби ещё снимает здесь квартиру? - спросил Алан.
- Давно уже месяцев как пять, - охотно заговорили пенсионерки. - Сначала сын пропал без вести, потом дочь пошла работать. И столько времени их не навещали, что старик со старухой съехали, а дети так и не появились...
- Появились, - твёрдо возразил Алан, - я брат Сильвии, а это мой сын. Я остановлюсь у подруги Сильвии недельки на две.
Он развернулся и махнул рукой "фиату". Машина развернулась и уехала.
Глава V (в которой Нью-Йорк похож на смесь Бирюлёво и площади Гриммо)Глава V
Алан, Стефан и Сомба подошли к воротам Лэддеров. Замка на них не было, но они были заперты. Алан толкнул их рукой и вошёл. И намёка на дорожку не было. Земля была покрыта сочной травой вперемешку с букетами диких лекарственных трав. Всё пространство было покрыто деревьями и кустами. Трое друзей сделали пять шагов, и из виду пропали и ворота, и особняк.
Впрочем, до двора дома они добрались без помех, пройдя не больше пятидесяти метров. Во дворе был прямоугольный бассейн с лазурной водой и три шезлонга разных размеров и цветов, выставленные в ряд и перемежающиеся столиками для напитков. Но во дворе никого не было.
Алан поднялся по ступеням и постучал в дверь. Дверь резко и бесшумно распахнулась, и весь дверной проём занял упитанный коротышка в чёрной мешковатой рубахе, с блестящей лысиной, гладкой, как коленка. Он медленно возвёл ввысь проницательные чёрные глаза и произнёс с сильным французским акцентом:
- Господина и госпожи нет, сэр.
- То есть ты тут один и остался, бездельник?! - сурово вопросил Алан.
- Нет, сэр. Госпожа Мэри-Энн у себя, сэр, - отчеканил слуга.
- Это как у себя? - воскликнул Алан. - Она дома, здесь?
- Она здесь, сэр, - подтвердил лысый. - Она наверху, сэр.
- Тогда с дороги! - воскликнул Алан, - она меня ждёт!..
- Входите, сэр, - смирился слуга, - но она спит, сэр. Ваша куртка, сэр?
- Моя, могу и чек показать, - разбавил обстановку гость. - Я подожду внизу.
И, воспользовавшись тем, что слуга отошёл, он придержал дверь и впустил мальчика и собаку. Ничего не сняв, они прошли в гостиную и сели на жёсткий диван, обитый тёмно-малиновым бархатом. Слуга присел на высокую круглую табуреточку, обшитую розовой кожей.
- Что пожелаете, сэр? - переведя дух в семь секунд, поинтересовался слуга.
Слово "сэр" уже порядочно резало гостю слух.
- Послушай, дружище, - сказал он миролюбиво, - ты можешь называть меня как-нибудь по-другому? Меня зовут мистер Орби. Идёт?
- Не могу, сэр, - твёрдо возразил слуга. - Мне это запрещено, сэр.
- И ты всю жизнь так? - посочувствовал Алан, - разве ты американец?
- Обижаете, сэр! - коротышка впервые повысил голос, - я француз, сэр. И я служил у француза, сэр, пока он не женился, сэр. - он снова перевёл дух. - Он уволил меня, сэр.
- И ты смог приехать в Нью-Йорк? - с уважением поинтересовался Алан.
- Обижаете, сэр, - повторил коротышка. - Я имел несчастье родиться здесь, сэр.
Пришла очередь Алана отдохнуть от обилия сжатой информации. Он смекнул, что Орби и Лэддеров будет несомненно недостаточно, чтобы выбиться в люди в столице; сжав кулак от волнения, он посмотрел на лестницу, ведущую сверху, и продолжил беседу.
- А французов в Нью-Йорке не так и много, - заметил Алан, - лично я был знаком только с двумя. Если ты не настаиваешь, я не буду называть их имена. Я думаю, это им ни к чему.
Пришла очередь слуги с уважением присмотреться к гостю.
Глава VI (в которой герои продолжают жить засчёт женщин. Даже несовершеннолетних)Глава VI
- Господину Китсу нечего стесняться, - заявил слуга. - Он говорит по-английски без акцента. Как ему ни противно иногда это делать, - добавил он с грустью.
- Китс? Нет, пожалуй, он не из моих знакомых, - пробормотал Алан. - Хотя фамилии мне с детства ни о чём не говорят. Как, ты сказал, его по имени?
- Китс, - терпеливо повторил слуга, - Жиль Китс. Он очень одинокий, сэр, но на него можно положиться, сэр.
- Одинокий? - переспросил Алан, впервые ощутив, будто его собеседник заврался. - Постой, ты же говорил, что он женился, и тогда вы расстались.
- У него нет друзей, сэр, - пояснил тот. - И не совсем так, сэр. Он приглашал меня на обед, сэр, но это американка, сэр, и она говорит, что я урод. - от волнения он забыл добавлять "сэр". - Мне бы так хотелось отомстить ей. Совсем немного, в меру сил.
- Ей? - Алан всё ещё был подозрителен. - А ему?
- Боже упаси, сэр. Я же говорил, он честный человек, сэр, и на него можно положиться, решительно всегда можно положиться, сэр.
- Что же он, этот твой Китс, бюро добрых услуг? - поинтересовался Алан.
Слуга не успел ответить: на лестнице послышались шаги, и появилась девушка, почти девочка; Алан мысленно сравнил её с Сильвией. Если Сильвии было лет восемнадцать, Мэри-Энн было около пятнадцати; если Сильвия была красива красотой "женщины в наших селеньях", то Мэри-Энн была электрическим разрядом на длинных ногах и с огромными опалово-салатовыми глазами, картинкой в стиле поп-арт.
- Хайд!! - крикнула она так пронзительно, что все подпрыгнули. - У нас гости! Принеси вина. А я вас не знаю, - пролепетала она испуганно-растерянно-беззащитно уже в адрес Алана.
- Вернее, вы меня не помните, - учтиво поправил Алан, отчасти не из-за "то ли девочки, а то ли виденья", а ради слуги, вознамерившегося изучить характер и привычки гостя.
- Объяснитесь, - приказала Мэри-Энн, поджав губы, и глазами поискала поддержку у Хайда, с напускной осторожностью вытягивавшего пробку из бутылки "Мерло".
- Помните ли вы, мадам, семью Орби, обитавшую на расстоянии вытянутой руки от вашего жилища? - вкрадчивым голосом спросил Алан.
- Да, - осторожно произнесла девушка, наконец-то спустившись с лестницы.
- Я отпрыск этого рода, - напыщенно изрёк Алан, - я ушёл из дому, чтобы всё зарабатывать своими руками. Я достиг успеха, приобрёл друзей и встретил любовь. Но, - продолжил лицемер после скорбной паузы, - через шесть лет она умерла.
Мэри-Энн побледнела как полотно; сам рассказчик чуть было не улыбнулся.
- Итак, - вновь заговорил Алан, - я пришёл сюда и узнал, что мои родители съехали, а Сильвия нанялась работать, и вы - последнее моё доказательство на данный момент, что ничто не ново под луной.
- Да, я знаю, - вымолвила ошеломлённая Мэри-Энн.
Хайду почему-то вспомнилось стихотворение: "...Ты наизнанку выверни свой рок..."
Алан пригубил вина прямо из бутылки.
Социалочка началась... коря-явая Алану, похоже, достаточно взмахнуть рукой, чтобы всё сложилось так, как ему надо. А слуга с о-очень французским именем Хайд - явно нечто среднее между ЛеФу и Добби...
Первая аркаПервая часть | Вторая часть | Третья часть
Глава I (о том, как о-очень незаметно покинуть город)Глава I
На вокзале маленького американского городка Каззлс на краю Южной Дакоты, на крайней лавке сидели мужчина лет тридцати, мальчишка и чёрно-белый английский сеттер с вывешенным языком.
Они так и не подошли к киоску билетов, хладнокровно провожая поезда, выслушивая бурные эмоции уезжающих и приезжающих. Они трое столь мало шевелились, что закрой они глаза, никто бы не усомнился в том, что они заснули.
И вот показался последний поезд, приезжающий до наступления сумерек, - экспресс на Нью-Йорк. Знаменитые, выкрашенные малиновой краской вагоны, дефилирующие по радиусу США. Троица медленно встала и направилась к последнему вагону - самому последнему, в котором не было дверей, только балкончик, смотрящий назад, в котором не было ни души, кроме смотрителя поезда в сине-серой униформе.
Вскоре поезд тронулся вперёд, чтобы сделать поворот и взять путь на Нью-Йорк, по рельсам рядом с теми, по которым шёл на Каззлс. Троица в четыре скачка достигла балкончика. Алан схватил за шкирку тоненько пискнувшую Сомбу, и - Стефан двумя, а Алан одной рукой - они ухватились за поручень балкончика и поставили ноги, втиснув между железными прутьями.
Не прошло и двадцати секунд, как возмущённые крики билетёров, грузчиков и стрелочников с вокзала потонули в гудке поезда, а ещё секунд через пять - исчезли вдали.
Алан мощным махом забросил на балкончик Сомбу, упавшую на бок с глухим стуком и более возмущённым визгом. Потом, опершись обеими руками, он толкнулся и перебросил через решётку обе ноги сразу. Встав рядом с собакой, он подал руку бледному, как полотно, племяннику и втащил его внутрь.
- Теперь, - проговорил он жёстко, - наше алиби в скорости.
И они метнулись в вагончик, где смотритель стоял к ним спиной, подпирая правым плечом стену; заслышав шум, он неуклюже повернулся, и тотчас рука Алана припечатала его обратно к стене. Смотритель безвольно сполз на пол; троица перешагнула через него, и Алан выбил дверь ногой.
Алан мчался по вагонам, низко опустив голову и широко расставив локти, уверенно расталкивая толпу и прокладывая путь. Рядом с ним в резвом галопе вымахивала собака, очертания которой были смазаны из-за развевающейся шерсти.
Стефан, не отставая, следовал за спиной своего дяди, крепко прижав локти к бокам, дабы проскользнуть между двумя половинками толпы, которые автоматически смыкались. Только когда пол-поезда было позади, кто-то погнался вслед за ними, но никто не оборачивался.
Оказавшись около одной двери купе, которая была распахнута, Алан свернул было туда; остановившись, он всё же вежливо заглянул внутрь и, только убедившись, что купе пустует, исчез в нём, а за ним - преданные своему волевому авторитету мальчик и собака.
Глава II (в которой успешно прокидывается запугивание)Глава II
Двое людей и собака, тяжело дыша, опустились на нижнюю полку кровати.
Тотчас же в купе влетело, заносясь на поворотах с бешеным скрипом подошв, четверо полицейских; двое загородил выход, двое нерешительно подошли.
Стефан бросил взгляд в окно. Экспресс прошивал насквозь штат за штатом, как горячий нож проходит брусок масла. Сменялись пейзажи. Шарахались стайки неброских птичек. К северу, к северу, к северу...
- Вам следует заплатить большой штраф, компенсацию за моральный ущерб смотрителю поезда и плату за проезд, включающую налог за провоз собаки, - вполне дружелюбно вещал первый полицейский.
- У нас нет ни гроша, - ответил Алан, - ни гроша за душой.
- В таком случае, по приезду поезда вы проследуете за нами в участок.
- Вы ошибаетесь, - холодно произнёс Алан, - мы не доставим вам такого удовольствия. Рядом с вокзалом дом наших друзей. Вы заглянете к ним вместе с нами и получите сверх требуемой суммы.
- Это невозможно. Мы не двигаемся никуда за пределы поезда и сменяем друг друга раз в неделю, - охотно проинформировал полицейский.
- Тогда, - парировал Алан, - вам будет запрещено сопроводить нас в участок.
- К тому же запрещено отпустить вас за просто так, - встрял второй коп, не подозревая, как сильно он подыгрывает нарушителю.
- Конечно, - тут же согласился Алан, - бесспорно, вам придётся вызвать представителей участка на вокзал до прибытия туда экспресса.
- У нас нечем связаться с ними, - оправдывался второй.
- Мне жаль - заметил Алан с насмешкой, - мне жаль, что экспресс ещё более беден, чем могут предположить самые злобные сплетни...
- Кофе? Чай? Что-то ещё?.. - привлечённая оживлённой беседой, в купе заглянула развозчица напитков.
- Два кофе, пожалуйста, - Алан положил ногу на ногу и взмахом руки попрощался с полицейскими, которые вышли, уступая ей дорогу, да так и отправились по отведённым им помещениям. - По сути дела, - обратился он к Стефану, - они должны были обыскать нас после второй же своей фразы, забрать все деньги и уморить нас голодом и жаждой в этой дыре!
- Почему же они это не сделали? - полюбопытствовал Стефан, уже держа в руке свою чашку кофе и грея лицо в струйке ароматного пара.
- Есть старое и незаслуженно забытое понятие... - начал Алан, - налейте ещё воды, - попросил он и предложил кружку с водой Сомбе, - ...как словесная дуэль, - продолжил он, - я казался им покладистым малым, гораздо слабее и трусливее любого из них. Но...
И тут он заметил, что девушка стоит и молча, терпеливо ждёт, когда ей вернут кружки и заплатят.
Глава III (в которой поясняется, почему лучше не разговаривать с психами)Глава III
- Сядьте сюда, - предложил Алан развозчице, - а то здесь ужасно скучно. Откуда же в этом занюханном экспрессе взялась такая красавица?
- Я жила в Нью-Йорке, сэр, - скромно осведомила его девушка, присев рядом с Сомбой.
- По вам видно, что не в Каззлсе, - выдал Алан неуклюжий комплимент. - Неужели у вас нет там никаких друзей, что вы взялись за такую грязную работу?
По-своему истолковав слова Алана насчёт отсутствия приятелей, бедняжка благословила тот час, когда её приняли в "служительницы вагона".
- Нет, почему же, - осторожно сказала она, - у меня остались подруги ещё с института...
- Это ваш первый год после учёбы? - снова сделал комплимент Алан.
- Что вы, - так же осторожно ответила та, но больше не смогла ничего придумать.
Стефан, внимательно следивший за диалогом, счёл, что он зашёл в тупик, но Алан ловко вернулся к уже пройденной теме.
- А помимо института, вы с подругами не посещали никаких дополнительных курсов?
Девушка решила, что мужчина этот - представитель страды образования.
- Да, конечно, - ответила она и добавила: - мы все живём рядом.
- Не обманываете ли вы меня, моя малышка? - с коварной улыбкой поинтересовался бывший следователь, почувствовав, что полностью, как паук, завладел своей жертвой. - Где же это вы живёте, интересно мне знать!
Бедняжка испугалась, что этого двуличного человека подослали к ней по злопамятству, и решила, что безопаснее говорить правду.
- Есть такой квартал с длинной улицей Беглого Садовника, - сказала она и замолкла, ожидая, что собеседник подтвердит; Алан лишь жадно внимал ей. - Её открывает большой особняк Мэри-Энн Лэддер. За ним идёт дом, где я снимаю квартиру...
- Ты помнишь Мэри? - воскликнул Алан и разразился раскатистым смехом, странно прозвучавшем в купе, - Вот так-то лучше! Дорогая моя, продолжай. Я её брат!..
Стефан еле удержался, чтобы не рассмеяться.
- Я помню, мы с ней лазали по балконам, - выдавила разносчица с нервным смешком.
- Да-да-да! - воскликнул Алан, захлопав в ладоши, - видите, мы с вами почти родственники. Джошуа Лэддер! - и он резко выбросил руку в её сторону.
- Сильвия Орби. - она почтительно пожала руку "почти родственника", вскочила и выбежала из купе, левой рукой увлекая за собой свою тележку.
Алан, даже не вспотевший, невозмутимо поставил кружку из-под кофе на подоконник. Стефан последовал его примеру.
- Этому, - изрёк он, - даже ты сможешь научиться. Только раненько я её спровадил.
- Почему? - поддержал беседу Стефан.
- Очень уж она на меня уставилась, - хмуро пояснил Алан.
- То есть? - не отставал от него взбодрившийся племянник.
- Эта дурочка узнает нас обоих из всего населения США. А скоро, могу тебя уверить, наши фотороботы будут встречаться чаще, чем театральные афиши.
Глава IV (в которой герои продолжают пользоваться транспортом бесплатно)Глава IV
Вскоре Алан и Стефан ничем не отличались от обычных людей Они ходили в буфет рано утром и поздно вечером, покупали шесть бутербродов с колбасой, приносили в своё купе и после этого весь день высовывались, только если развозчик предлагал им минеральную воду; от кофе и чая они отказывались моментально, не открывая двери.
Как и обычные люди, по приезду экспресса они собрали чемоданы и вышли на вокзал. Торопливым шагом они покинули это огромное пространство, до отказа заполненное людьми, меньше секунды они озирались и, наконец, встали у шоссе ловить такси.
Ловко сменив дорожную полосу, к ним подрулил чёрный "фиат". Алан открыл дверцу заднего сидения и уселся позади водителя. Рядом с ним устроился Стефан и захлопнул дверцу. Сомба разлеглась на полу.
- Деньги вперёд, - не растерялся "левак", настроив лобовое зеркальце так, чтобы в нём отражалось лицо посетителя. Алану это не понравилось, и он нахмурился.
- Я уже ездил на этом такси, - воскликнул Алан, - и я спешу, ужасно спешу, как в прошлый раз! Поедемте же... я всё улажу по пути!
Вторая фраза потонула в гуле мотора. Алан снова принял безмятежный вид.
- Куда? - крикнул водитель, не оборачиваясь.
- На улицу Беглого Садовника, - чётко проговорил пассажир.
- Но это же далеко, - возразил водитель, однако притормозив и куда-то свернув.
- Ужасно далеко, - согласился Алан, - потому-то я и беру "фиат".
Разговор плавно перетёк в тишину. Водитель тщетно силился припомнить, что это ещё такое чрезвычайно важное ему надо было сказать.
Нью-Йорк в чистом, неразбавленном виде не по нутру даже самому отъявленному любителю экзотики больших мегаполисов. Однако Алану и Стефану он казался вполне безобидным. Люди, автомобили и автобусы, шедевры архитектуры и примеры безвкусицы, бесконечный простор, где яблоку негде упасть...
"Фиат" затормозил на углу улицы и припарковался на тротуаре, у чугунных ветвистых ворот утопающего в зелени особняка с крышей зелёной черепицы. Слева от него стояла восьмиэтажная коробка с тремя подъездами и лавкой, на которой сидели старушки.
- Мы пойдём узнаем, кончилось ли мероприятие, а вы подождите нас, - напутствовал Алан водителя. - Если кончилось, вы отвезёте нас домой. Если нет, я махну вам рукой, и вы уедете.
- Хорошо, - согласился водитель, почти уверенный в возвращении клиента.
Алан и Стефан направились к старушкам. Поздоровались с ними; они ответили.
- Семья Орби ещё снимает здесь квартиру? - спросил Алан.
- Давно уже месяцев как пять, - охотно заговорили пенсионерки. - Сначала сын пропал без вести, потом дочь пошла работать. И столько времени их не навещали, что старик со старухой съехали, а дети так и не появились...
- Появились, - твёрдо возразил Алан, - я брат Сильвии, а это мой сын. Я остановлюсь у подруги Сильвии недельки на две.
Он развернулся и махнул рукой "фиату". Машина развернулась и уехала.
Глава V (в которой Нью-Йорк похож на смесь Бирюлёво и площади Гриммо)Глава V
Алан, Стефан и Сомба подошли к воротам Лэддеров. Замка на них не было, но они были заперты. Алан толкнул их рукой и вошёл. И намёка на дорожку не было. Земля была покрыта сочной травой вперемешку с букетами диких лекарственных трав. Всё пространство было покрыто деревьями и кустами. Трое друзей сделали пять шагов, и из виду пропали и ворота, и особняк.
Впрочем, до двора дома они добрались без помех, пройдя не больше пятидесяти метров. Во дворе был прямоугольный бассейн с лазурной водой и три шезлонга разных размеров и цветов, выставленные в ряд и перемежающиеся столиками для напитков. Но во дворе никого не было.
Алан поднялся по ступеням и постучал в дверь. Дверь резко и бесшумно распахнулась, и весь дверной проём занял упитанный коротышка в чёрной мешковатой рубахе, с блестящей лысиной, гладкой, как коленка. Он медленно возвёл ввысь проницательные чёрные глаза и произнёс с сильным французским акцентом:
- Господина и госпожи нет, сэр.
- То есть ты тут один и остался, бездельник?! - сурово вопросил Алан.
- Нет, сэр. Госпожа Мэри-Энн у себя, сэр, - отчеканил слуга.
- Это как у себя? - воскликнул Алан. - Она дома, здесь?
- Она здесь, сэр, - подтвердил лысый. - Она наверху, сэр.
- Тогда с дороги! - воскликнул Алан, - она меня ждёт!..
- Входите, сэр, - смирился слуга, - но она спит, сэр. Ваша куртка, сэр?
- Моя, могу и чек показать, - разбавил обстановку гость. - Я подожду внизу.
И, воспользовавшись тем, что слуга отошёл, он придержал дверь и впустил мальчика и собаку. Ничего не сняв, они прошли в гостиную и сели на жёсткий диван, обитый тёмно-малиновым бархатом. Слуга присел на высокую круглую табуреточку, обшитую розовой кожей.
- Что пожелаете, сэр? - переведя дух в семь секунд, поинтересовался слуга.
Слово "сэр" уже порядочно резало гостю слух.
- Послушай, дружище, - сказал он миролюбиво, - ты можешь называть меня как-нибудь по-другому? Меня зовут мистер Орби. Идёт?
- Не могу, сэр, - твёрдо возразил слуга. - Мне это запрещено, сэр.
- И ты всю жизнь так? - посочувствовал Алан, - разве ты американец?
- Обижаете, сэр! - коротышка впервые повысил голос, - я француз, сэр. И я служил у француза, сэр, пока он не женился, сэр. - он снова перевёл дух. - Он уволил меня, сэр.
- И ты смог приехать в Нью-Йорк? - с уважением поинтересовался Алан.
- Обижаете, сэр, - повторил коротышка. - Я имел несчастье родиться здесь, сэр.
Пришла очередь Алана отдохнуть от обилия сжатой информации. Он смекнул, что Орби и Лэддеров будет несомненно недостаточно, чтобы выбиться в люди в столице; сжав кулак от волнения, он посмотрел на лестницу, ведущую сверху, и продолжил беседу.
- А французов в Нью-Йорке не так и много, - заметил Алан, - лично я был знаком только с двумя. Если ты не настаиваешь, я не буду называть их имена. Я думаю, это им ни к чему.
Пришла очередь слуги с уважением присмотреться к гостю.
Глава VI (в которой герои продолжают жить засчёт женщин. Даже несовершеннолетних)Глава VI
- Господину Китсу нечего стесняться, - заявил слуга. - Он говорит по-английски без акцента. Как ему ни противно иногда это делать, - добавил он с грустью.
- Китс? Нет, пожалуй, он не из моих знакомых, - пробормотал Алан. - Хотя фамилии мне с детства ни о чём не говорят. Как, ты сказал, его по имени?
- Китс, - терпеливо повторил слуга, - Жиль Китс. Он очень одинокий, сэр, но на него можно положиться, сэр.
- Одинокий? - переспросил Алан, впервые ощутив, будто его собеседник заврался. - Постой, ты же говорил, что он женился, и тогда вы расстались.
- У него нет друзей, сэр, - пояснил тот. - И не совсем так, сэр. Он приглашал меня на обед, сэр, но это американка, сэр, и она говорит, что я урод. - от волнения он забыл добавлять "сэр". - Мне бы так хотелось отомстить ей. Совсем немного, в меру сил.
- Ей? - Алан всё ещё был подозрителен. - А ему?
- Боже упаси, сэр. Я же говорил, он честный человек, сэр, и на него можно положиться, решительно всегда можно положиться, сэр.
- Что же он, этот твой Китс, бюро добрых услуг? - поинтересовался Алан.
Слуга не успел ответить: на лестнице послышались шаги, и появилась девушка, почти девочка; Алан мысленно сравнил её с Сильвией. Если Сильвии было лет восемнадцать, Мэри-Энн было около пятнадцати; если Сильвия была красива красотой "женщины в наших селеньях", то Мэри-Энн была электрическим разрядом на длинных ногах и с огромными опалово-салатовыми глазами, картинкой в стиле поп-арт.
- Хайд!! - крикнула она так пронзительно, что все подпрыгнули. - У нас гости! Принеси вина. А я вас не знаю, - пролепетала она испуганно-растерянно-беззащитно уже в адрес Алана.
- Вернее, вы меня не помните, - учтиво поправил Алан, отчасти не из-за "то ли девочки, а то ли виденья", а ради слуги, вознамерившегося изучить характер и привычки гостя.
- Объяснитесь, - приказала Мэри-Энн, поджав губы, и глазами поискала поддержку у Хайда, с напускной осторожностью вытягивавшего пробку из бутылки "Мерло".
- Помните ли вы, мадам, семью Орби, обитавшую на расстоянии вытянутой руки от вашего жилища? - вкрадчивым голосом спросил Алан.
- Да, - осторожно произнесла девушка, наконец-то спустившись с лестницы.
- Я отпрыск этого рода, - напыщенно изрёк Алан, - я ушёл из дому, чтобы всё зарабатывать своими руками. Я достиг успеха, приобрёл друзей и встретил любовь. Но, - продолжил лицемер после скорбной паузы, - через шесть лет она умерла.
Мэри-Энн побледнела как полотно; сам рассказчик чуть было не улыбнулся.
- Итак, - вновь заговорил Алан, - я пришёл сюда и узнал, что мои родители съехали, а Сильвия нанялась работать, и вы - последнее моё доказательство на данный момент, что ничто не ново под луной.
- Да, я знаю, - вымолвила ошеломлённая Мэри-Энн.
Хайду почему-то вспомнилось стихотворение: "...Ты наизнанку выверни свой рок..."
Алан пригубил вина прямо из бутылки.
Социалочка началась... коря-явая Алану, похоже, достаточно взмахнуть рукой, чтобы всё сложилось так, как ему надо. А слуга с о-очень французским именем Хайд - явно нечто среднее между ЛеФу и Добби...