В кои-то веки я составил себе план на каждый день недели - на работу, кинктобер и другие тексты, чтобы ничего не забыть. Напрочь забыв при этом, что у меня уже были планы на эту неделю Как говорится, если хочешь насмешить богов... Так я весь понедельник потратил на анонс, а во вторник осознал, что 12-е - уже следующий день, приедет Ине, и в кои-то веки не только на ночь, но и погулять днём. И весь вторник я пытался угрызть взятую на неделю работу. Угрыз наполовину. Буду реалистом: работать ночами я не смогу и вторую половину до понедельника не сдам.
Ине я впустил, не приходя в сознание, около семи утра на заранее разложенные диванные угодья и упал досыпать. Но поскольку засыпаю я медленно - я так толком и не заснул, услышал все птахины будильники и после них только немного подремал. Снилось отменное дерьмище, но, как ни странно, я не проснулся вымотанным: возможно, даже поорать во сне без голоса от отчаяния и безысходности - действие в какой-то мере терапевтичное. Я вывалился на уже давно проснувшихся Ине и Птаху часов в одиннадцать и сразу был одарен. Комиксом про Бесоёббоя и Инока, шикарной книжкой воспоминаний Тома Бейкера (четвёртого Доктора), открытками с Чжунли и Усянем с Яблочком - и фигуркой питбуля из нежно любимой мной серии. Теперь у меня их трое (новичок в центре). Ине спасибо от меня и всей своры

Затем, позавтракав, я уволок Ине в Холмы. Дальше про хороший деньЯ больше не стал сворачивать на дорогу на самый высокий холм, откуда спуск только козьими тропами, - дошёл до следующей дырки в заборе, откуда можно было идти себе по велотрассе по периметру заповедника и любоваться открывающейся с обеих сторон красотой. Поскольку шли мы быстрым шагом, останавливаясь только, когда Ине фотографировал красивые кусты на рефы, - периметр мы вскоре оббежали до нижней точки. Оттуда мы поднялись на холм к храму - я даже не узнавал эту тропу, настолько она изменилась осенью: ловил странное ощущение, что нахожусь в месте, в котором никогда раньше не был (ага, при том, что на Холмах гуляю с самого раннего детства). Впрочем, к таким спецэффектам предсамайнского пограничного времени я привык и люблю их.
Хотел сделать привал рядом с храмом - а скамейку, которая стояла в тени кустов, когда мы были на Холмах с Амартом, уже убрали. Возможно, кто-то не хочет, чтобы возле храма сидели художники Так что мы снова спустились, на сей раз к роднику. В жаркую погоду я уже порядочно хотел пить и к роднику стремился прежде всего чтобы напиться. Вода оказалась не ледяной, но приятно прохладной, мягкой и сладковатой. И скамейки там тоже были, чтобы отдохнуть и посозерцать, благо времени у нас было ещё предостаточно. Я и созерцал - волшебно красивый свет сквозь поредевшие кроны, медленные листопады. Вот бы на пленэр туда людей водить, пока не похолодало... Белки не показывались, зато на кормушку прилетали сойки, уже вполне взрослые. Двое: возможно, те слётки, которых мы с Амартом видели, уже выросли. Тоже приятное чувство: "наши" сойки
В какой-то момент к нам примчалась чёрная дворняжка с примотанными к самодельному ошейнику бубенчиками и принялась ласкаться, виляя всей собакой и пища от радости. Затем метнулась к двум стоявшим неподалёку старушкам и поприветствовала их тем же образом, подвывая и приплясывая как щенок, хотя у неё на морде уже виднелась седина. Мы спросили у старушек, чья эта собака, а они, в свою очередь, спросили, есть ли у нас чем её угостить, - но у нас были только конфеты, которые собакам нельзя. Хозяин собаки появился следом, но, несмотря на его бомжеватый вид, собака была вполне упитанной, ухоженной и явно не голодающей, да и сам он был трезв, - так что, думаю, беспокоиться о собаке нет причин. Зато я давненько не видел, чтобы собака была так рада посторонним людям, к тому же собака хозяйская, а не приютская
Когда "предостаточно времени" как-то очень быстро закончилось, я повёл нас дальше и вывел куда-то за пределы заповедника, где не сразу сориентировался, поскольку храма оттуда не было видно. По мере движения вперёд стало ясно, что мы вышли с тропы даже ближе к моему дому, нежели входили в Холмы (тамошние искривления пространства непредсказуемы). Но я уже решил не возвращаться до Молодёжной, а ехать от Крылатского, и мы повторили начало маршрута по велотрассе до храма и уже оттуда пошли к метро. И поехали до Площади Революции. Я только с утра узнал, что Ине берёт меня на какую-то встречу с кем-то, и понимал и помнил только одно: нам нужна Вареничная на Большой Дмитровской. А новые знакомства меня никогда не пугали.
Я не был уверен, что в правильную сторону выходил из метро (кабы я знал, где эта Вареничная), но нас встретили прямо у выхода. Так я познакомился с наставницей Ине, переводчицей и поэтессой Мариной Бородицкой (о ней даже есть статья в википедии)). Она сообщила, что Вареничная закрылась насовсем (сеть вроде как исходно киевская), и повела нас в Джонджоли, рассказывая по дороге о своём детстве на Дмитровской, которая раньше была Пушкинской. В Джонджоли для нас нашёлся столик, и мы посидели не просто так - отмечали успех "НЕдинорога", замечательной детской книжки Марка-Уве Клинга, которую Ине перевёл с немецкого (кто видел недовольного единорожка на аватарке Келир - вот он и есть герой этой книжки, которую я давно хотел прочитать на русском). Ибо Ине не только по мою душу в Москву приехал, но и на переводческую конференцию - представлять своё детище и награды заслуженные получать.
В Джонджоли я раньше ни разу не был, и, конечно, это вообще не дешёвая сеть ресторанов - благо Марина Яковлевна настояла на том, чтобы нас угостить. Для буднего дня в ресторане было весьма людно, и нам достался приглашённый официант - милый вьюнош, который не знал меню, но очень старался. Пить решили разливной айриш стаут Black Sheep, кстати новинку этого лета, отличную отечественную альтернативу исчезнувшему Гиннессу: он лёгкий, сухой, не слишком горький, с кремовой пенкой и приятно жжёным вкусом. Закусывал я хумусом, зачерпывая его тонкими ломтиками лаваша, - и знаете, в грузинской кухне даже хумус острый! Не слишком, приятно острый - пересыпанный красным перцем. А после мне принесли картошку фри с домашним кетчупом. На мой вкус картошка была жирновата, ну или я объелся и придираюсь - от остатков оной меня пришлось спасать, иначе больше не влезло бы. Всё ещё единственный недостаток грузинской кухни - снова есть хочется дня через три
Поговорили о всяком, и так я узнал, что это Марина Яковлевна переводила "Троила и Крессиду" Чосера (к своему стыду, не могу вспомнить, читал ли я чосеровскую версию или только Шекспира, но теперь точно прочитаю). Вспомнил, как сам переводил "Маску Черноты" Бена Джонсона и как мы с Виноградовой пытались издать наши дипломы, но не преуспели. Узнал, что Крымов уехал из России (не сомневался в нём и рад за него). И в целом я испытывал лютую ностальгию по своим студенческим временам, поскольку с тех пор я не общался с представителями (а чаще представительницами) старой интеллигенции: кто-то умер, кто-то уехал из страны, и контакты потерялись. Это всегда потрясающее чувство, когда человеку под 70 годиков - и это человек не только большого культурного багажа и некоей истинной, не снобской культуры поведения, но и человек не закосневший и совершенно адекватный современности. Красивый человек, потому что красота - это то, что подсвечивается изнутри. И вот я говорю с этой прекрасной женщиной, и ей полностью норм, что я Марк. И она читает на весь этаж ресторана свои антивоенные стихи-переделку "Летят перелётные бомбы". И как бы я хотел в свои семьдесят быть таким же. Не со страничкой в википедии, конечно, - куда мне, - а в адеквате. Если доживём.
А сейчас у Марины Яковлевны вышла книжка переводов английских поэтов-кавалеров - тех самых, которых я вспоминал, поиграв по семнашке, ага (уверен - Шарлотта Стэнли их читала)). Бесценное издание, особенно если учесть, что биографии этих поэтов пришлось собирать по крупицам. А когда мы вышли из Джонджоли, вышли на Тверскую и дошли до книжного магазина Москва - она подарила и подписала мне детскую книжку в своём переводе, "Шмыги и шмяки" Джулии Дональдсон с иллюстрациями Акселя Шеффлера. Так здорово, что сейчас активно издаются красочные детские книжки в стихах, основанные на забавной игре слов в духе Кэрролла - и, главное, с правильной моралью про то, что можно быть собой "Шмыги и шмяки" - это такие Монтекки и Капулетти с хорошим финалом: красная шмяка Кэти и синий шмыг Том вместе улетели на ракете, и двум враждующим кланам их родни пришлось объединиться, чтобы их найти. Конечно, совместные приключения на разных планетах сплотили бывших недругов, а когда через год они вернулись на родину ни с чем, то обнаружили там Тома и Кэти... и их фиолетового ребёнка
А Ине было подарено "Пророчество о Беатрисе" Кейт ДиКамилло в переводе Ольги Варшавер. Перевод великолепный, и книжка, похоже, тоже замечательная - вот как теперь её тоже не хотеть?.. Как и "Грызуна с большой дороги" от того же трио авторов - Джулии Дональдсон, иллюстратора Акселя Шеффлера и переводчицы Марины Бородицкой. Мало того, что это же грызун (наша командная тема)), - так эта книжка ещё и переведена строфой "Верескового мёда" Маршака! Однозначно в вишлист на будущее. И вообще стоит зайти в книжный - и сразу начинаешь всё хотеть. Но, во-первых, - не с нынешними ценами на книги, а во-вторых - ну не верну я уже те ресурсные времена, когда меня хватало держать руку на пульсе и читать выходящие произведения философов и драматургов, и всякие свежие переводы и монографии...
Мы дошли до Пушкинской и там разъехались. Давненько я, избалованный БКЛ и МЦД, не ездил через центр в час пик (а там всегда час пик, и в шесть вечера тоже): вспомнил всё, за что час пик не люблю. На Молодёге мы с Ине ещё зашли в Читай-город в поисках Проппа кому-то в подарок, а там на самом видном месте лежат кирпичи Магистра и Небожижи (Да, все уже видели, наверное, а я танкист и по книжным не хожу.)) Зашли и в БирЛогу, взяли по литру разного тёмного и принесли его домой. Улетели эти два литра на троих быстро, и Птаха отправила меня за ещом - я взял в Винлабе клюквенного крика и закуси, и чесночный багет себе. Отлично посидели втроём, поговорили о всяком, вспомнили типологии и прочие лженауки, и художнические звуки я послушал - Ине и Птаха обменивались скетчбуками, ко мне в лапы они тоже попадали. Я начинал постепенно задрёмывать, и где-то в районе двух мы расползлись-таки спать.
И этот момент, когда даже мне уже снится, что меня пытаются запихнуть в какой-то автобус с мобами А я представляюсь каким-то выдуманным именем, иду в какой-то кабинет и объясняю какой-то тётке, что я не я и это ошибка. Вроде бы отвертелся, а потом обнаружил на остановке, где люди ждали также и обычных автобусов, что меня почему-то ждут две пары обуви. Не нашёл ничего лучше, кроме как надеть по одному ботинку из каждой пары и взять в руки оставшиеся два (чтобы не отняли, наверное).

На вчерашний день планы были определёнными: Ине поедет на конференцию в Переделкино, я поеду к Аркадию. Но поздним вечером накануне, пока мы пили, конференция (куда люди со всей страны за свой счёт ехали, ага) была сорвана кем-то уполномоченным. Не знаю, кому могли помешать переводчики, но поскольку полицейские облавы в культурных центрах сейчас повсеместны - подозреваю, что дело в этом. Параллельно я решил, что прежде чем ехать к Аркадию - довезу до болеющей Агаты её вещи. Восстав в одиннадцать, я до трёх не мог дозвониться до Агаты, у которой отключился телефон, и (заодно поработав в процессе ожидания) поехал-таки к Аркадию, пока совсем не свечерело. И ещё хороший день
Доехал на автобусе я вовсе без пробок, был напоен чаем и накормлен спагетти, посмотрел на куклов и Карнивал (ещё на Симпсонов смотрю, очень искушающая прокрастинация, - и хорошо, что только для телефона, а ставить эмулятор мне лень)). И мы с Аркадием пошли гулять в Тимирязевский парк. Солнце уже ушло, но и в подступающих сумерках была своя особенная красота. Идёшь и смотришь ковёр, буквально, - ковёр из разноцветных дубовых и кленовых листьев, смешивающихся между собой красочными мазками. И этот ковёр шуршит под ногами, вкусно пахнет, и скрадывает под собой привычные тропки, так что дорога вновь кажется немного незнакомой. И неизменно любимые мной холмы, и утки на стальной воде, и аллея пожелтевших лиственниц... Людей немного, тишина, и очень тепло. Днём ранее я вышел в куртке, но убрал её на весь день в рюкзак, так что вчера поехал без неё, только в толстовке, и опасался, что гулять станет холодно, - но ничего подобного! Мне было тепло в толстовке и в шесть вечера.
Обогнув парк, мы не стали возвращаться по нему же вдоль забора, поскольку и так можем в этом парке заблудиться, а по темноте - и подавно. Вышли из парка шли до дома по городу, а по городу гулять в сумерках (да, напоминаю, что именно гулять)) я тоже люблю. Потом согревались чаем-кофе и переместились на диван досматривать Утэну. После последних серий (двух или трёх?.. Кажется, трёх) я уезжал на автобусе преисполненный, до сих пор стараюсь не расплескать. И да, ждать автобуса на остановке после восьми мне тоже было тепло...
Добравшись до дома раньше Ине, я подумал и решил зафигачить на всех кастрюлю вареников. Затем Ине как именинник внёс бутылку причудливого пойла - газированного иван-чая(!) с мятой, имбирём и чёрным орехом(!). У этой штуки реально лакокрасочный вкус, как будто ты лижешь советское трюмо Но припасённый Ине лимон отлично смягчил этот вкус, и как-то незаметно я уговаривал кружку за кружкой. И так же незаметно мы засиделись до пяти утра. Травили байке о работе, зверье, персонажах, детстве и обо всём на свете, Ине лепил мне из полимерной глины белого пса. Пса я тоже покажу (сейчас он, видимо, с Ине уехал - не вижу его нигде), он замечательный Спать разошлись волевым усилием. Во сне я подержал в руках шикарную книжку - артбук к чьему-то ориджу с дидж-иллюстрациями - с какой-то буккроссинговой полки.
Ине ещё раз с наступившим! Аркадию уруру! А о финале Утэны ещё напишу отдельный пост.

От сегодняшнего дотанцевача ВМФ-камшовки мастера мне отказали - вроде как кто-то из игроков не хочет меня видеть. (Детали) А в качестве моральной компенсации жду сегодня ещо любимых людей в гости

Смотрите также