Огоньки на перекрёстке

Я ждал, и оно случилось: фейский Йоль от Амарта Несмотря на то, что предыдущий Йоль на первый взгляд был лично для меня не очень удачным, - я помню Даларну, зеркальные осколки, истории и голоса (ибо Белозорь всё ещё незряч, но воображение дорисовывает картинку) так, словно они были вчера. Потому что фейские игры получаются у Амарта по-настоящему волшебными. И поскольку нынешний Йоль обещал быть перекрёстком времён в Грёзе, - я заранее решил, что выгуляю эшу Ма'Ии, которая прежде была только на одной игре, другом перекрёстке, Древе историй (ох и давно дело было!). Хотелось просто рассказывать сказки и истории - и я их рассказывал. Но феи не были бы феями, если бы не подкидывали, совершенно незапланированно, новых горизонтов. И чистым экспромтом на тяге окружающего волшебства Ма'Ии рассказала СВОЮ историю. Даже пока не зная, что эта история - её. И вот понять бы теперь, кто её рыцарь... "А может, тебя и на свете нету"(с).
Субботняя уборка была уборкой перед двумя играми сразу, и по совместительству - моей традиционной рождественской уборкой. (Пожизняк доигровой)Пока я переставил крысьи клетки, пропылесосил, вынес мусор и сходил за пивом и закусью - Птаха начала развешивать огонёчки, а также гирлянды и шарики. Затем я окунулся и прикинулся - наконец-то сослужила свою службу эшу-рубашка, стащенная со свопа, и я не мог не надеть горячо любимые бусы из настоящего сандалового дерева. И начали собираться игроки, героически преодолевшие водно-гололёдные дороги. Мироздание, конечно, изобразило красивый снегопад, когда падали даже не хлопья, а целые пригоршни сцепившихся снежинок, - но это не сильно спасло то, что под ногами. Гремлин принёс очень вкусный трюфельный тортик (от трюфелей неизменно теряю силу воли), а Ортхильда внесла в меня кофи из Кофикса, который я к началу игры как раз успел допить и преисполниться. Благодаря Луару у нас появилась йолька в лице букетика веточек пихты. А потом заехали Лисс и Жанин, и я узрел её. АРБУЗУХУ Я не мог не назвать её так после случившейся в твиттере кротовухи, ибо это была банка с плавающими в ней засоленными ломтиками арбуза. Признаюсь откровенно: я засцал это пробовать. У рискнувших же - были сложные лица
Мастер приехал также, и с Луаром приехал снег, сиречь белые выгородки для антуража (правда, в этих гондолинских стенах таилось немало коварных булавок, осыпавшихся на пол). Так у меня появился стимул разгрести камин (а то, в самом деле, не Очаг, а коммуналка кукол)), и я причинил небольшую пользу, расставив по полигону ещё живые свечи-таблетки. Расставил так качественно, что сам забыл, куда, - когда нужно было показать их мастеру, последнюю еле нашёл И я не догадался, разумеется, что эти свечи были по количеству игроков... В последний момент я вспомнил про саундтрек, и не обошлось без накладок: флэшку Амарта отказались воспринимать и комп, и ноут. Хорошо, что у меня на нетбуке сохранился плейлист с прошлого Йоля, - на своей флэшке я перенёс его на комп, и атмосферная музыка у нас была: и фоном, и для танцев.
На одну сказку я ограбил Иванову (как обычно, сократив и видоизменив её под фейский сеттинг), на другую - эскимосскую мифологию. А что самое главное - я снова дал поиграть колоде Карт Ка от Митоса. В первый и последний раз её тоже выгуливала Ма'Ии, потом она ездила с Кэролайн в Самару, но Кэр так и не довелось взять её в руки. Меж тем эта колода так офигенно играет, что круче некуда. И не столько на персонажей, сколько на истории и ситуации.

Ма'Ии. Отперсонажный отчёт эпизодами (сказки инсайд)Накануне ночи Йоля я снова позвала Шона с собой, и он снова согласился. Он безропотно пробирался вместе со мной сквозь глубокий снег во всё более дальнюю Грёзу, по еле заметным тродам - прерывистой серебряной ниточкой. Далеко позади остались рождественские гирлянды, еловые венки и мечты детей и взрослых о подарках в разноцветных коробках. Здесь, куда редко ступали неопытные феи, даже дышалось иначе - пьянящим морозом. Такие путешествия опасны для людей - не только тем, что можно встретить голодную химеру, но и тем, что видения Грёзы, более причудливые, чем самые волшебные сны, могут навредить человеческому сознанию. Но когда ты чуешь, что твой спутник - не совсем человек, - только радикальные меры могут помочь. И вот серебряная нить запуталась, запетляла, словно заяц, возвращающийся на свой же след, свивая клубком времена и пространства... А раз мы заблудились - значит, почти достигли цели. Оставалось сделать один шаг, шаг в неизвестность. Довериться Грёзе, которая лучше знает, куда ведут наши дороги.
- Ну вот мы и пришли! - сообщила я, выходя на поляну, окружённую высокими деревьями. Сугробы словно расступались, а высоко над обнажёнными кронами мерцали нездешние созвездия.
- Ты вела меня сюда? - спросил Шон, также оглядываясь.
- Я вела тебя куда-нибудь.
- Ну, куда-нибудь мы пришли?..
- Именно. И мне кажется, это отличное место для того, чтобы встретить Йоль. Здесь красиво. - и не безлюдно: другие феи собирались у кострища, и при нашем прибытии оно как раз разгорелось новым пламенем. - И, похоже, мы как раз вовремя.
- В этом месте нас ждали, - заметил ши в алом плаще, отступив от костра. Истинный ши, прекрасный как само пламя. - Когда я прибыл, здесь уже было угощение.
Я взглянула в ту часть поляны, где в самом деле стояли кувшины, бутыли и блюда с самыми разнообразными яствами, и достала из своей сумки верный глиняный стакан:
- Так чего же мы ждём?..
- Быть может, сперва стоит познакомиться?
- Так кто же знакомится с пустыми руками? - возразила я. - Чтобы познакомиться, нужно всем налить.
И я, выбрав сосуд с тёмным элем, наполнила свой стакан первой. Ши, последовавшему за мной и Шоном, я хотела было предложить стоявший рядом с бутылками хрустальный кубок, - но он также подготовился к празднику: при нём был небольшой рог для питья.
- Вряд ли нас хотят отравить... - предположил ши, наливая себе того же.
- Пусть попробуют, - откликнулась я. - Посмотрим, как у них это получится.
С таким красивым (и рогом, и хозяином) пить бы на брудершафт, но слишком уж это преждевременно для начала знакомства. Стакан и рог сдвинулись в воздухе, а мы представились:
- Ярл Ласар Алый альв.
- Ма'Ии.
- Шон Доэрти, - также назвался Шон.
- Он со мной, - уточнила я.
- Это я заметил!.. - и Ласар с любопытством пригляделся к Шону. - В тебе есть что-то... необычное.
Он тоже чует?.. Впрочем, неудивительно: истинные ши - само волшебство и смотрят на мир не сквозь мутное стекло Банальности. Потому и видят другие проявления Грёзы даже там, где другие пройдут мимо. Значит, я совершенно точно не ошибалась в Шоне.
- Потому я и таскаю его с собой, - ответила я не без гордости за свою добычу. - Он редкий экземпляр.
- Разве у вас мало Мечтателей? - усомнился Ласар. - Или так сложно вдохновить человека?
- Вдохновить можно любого, но на это требуется время, и не всегда тебе понравится результат, - возразила я. - А у некоторых есть, так сказать... предрасположенность. Особый дар.
- Как говорят мои родственники, я редкостный фантазёр, - дружелюбно усмехнулся Шон.
И коль скоро прочие собравшиеся не поддержали мою идею - хотя им я также предлагала налить, - ярл Ласар так и остался единственным, чьё имя я услышала и запомнила наверняка, а не случайно. Эшу, которую назовут Фавзией, вдруг взглянула на Ласара и радостно сообщила:
- А я вас помню! Я вас уже видела... Правда, кажется, для вас это будет в будущем, так что вы этого не помните.
- Если кто-то помнит тебя в будущем, это уже само по себе хорошая новость, - пояснила я Ласару. - Это значит, что ты вернёшься.
- Да я пока никуда и уходить не собираюсь, - хмыкнул Ласар.
- Прошлое, будущее... всё относительно, - сказала я запутавшейся во временах Фавзии.
- Один ши Скатах говорил мне о теории относительности, - сказала леди ши, устроившаяся в тени раскидистого дерева. - Что звёзд на небе много, и если ударить кого-то ножом пять раз, это также будет много.
- Но мало в сравнении с числом звёзд, - усмехнулась я, соглашаясь и глядя на ночное небо.
Фавзия считала, что не нужно "спойлерить" Ласару будущее, - я же всегда была уверена, что если история есть, то всякая история должна быть рассказана. Ласар, в свою очередь, и сам был вовсе не против "спойлеров", говоря, что перескажет ребятам занятные байки.
- К тому же, что-то он забудет, - успокоила я Фавзию. - Хотя, в его времена ведь ещё нет Туманов... Впрочем, на меня, например, Туманы действуют очень плохо.
Всё время забываю, что Туманы появились, когда Грёза отделилась от мира Осени. Я-то даже вообразить не могу, каково это, когда Грёза и явь едины. Вот бы хоть одним глазком взглянуть на тех смертных людей, которые могли видеть рядом с собой своих богов, драконов и единорогов.
- У нас есть Туманы на Самайн, - сказал Ласар.
- А на Йоль? - с интересом спрашивал Шон.
- Ты тоже многое забудешь из-за Туманов, - похлопала я Шона по плечу. - Но я тебе всё напомню, а ты запишешь.
- Запишет? - переспросил Ласар заинтересованно.
- Он писатель, и довольно известный, - похвасталась я. - Его читают во всём штате.
- Скорее, во всём городе, - поправил Шон. - Пока только в Нью-Йорке.
- Не прибедняйся, - возразила я. - Тебя читают во всём штате Нью-Йорк.
- Штате?.. - уточнил Ласар.
- Штат - это... земля, - попробовала перевести я. - Владение. Княжество.
- Читают во всей провинции? - Ласар был удивлён.
- Да, в наше время многие люди умеют читать, - пояснил Шон.
- Практически все, - добавила я.
- Ты сильно преувеличиваешь.
- В наше время лишь немногие могут читать руны, - заметил Ласар.
Я не стала его расстраивать, говоря, что в наши дни человека, да и фею, кто мог бы читать руны, огам и прочее, днём с огнём не сыщешь. Тогда как умение читать по-английски слишком многие смертные применяют только для того, чтобы читать ценники в супермаркете.
- А ведь неплохо звучит: Объединённые Княжества Америки, - оценила я.
- Америки? Это где? - заинтересовался Ласар.
- Как бы тебе объяснить... - у меня напрочь вылетело из головы, как в легендах именовали далёкие берега, которых некоторые феи достигли ещё до Раскола в поисках убежища. Конечно, их называли Тир на Ног, вот только никто из тех, кто поселился там, не обрёл вечной молодости и однажды столкнулся с ветрами Осени, как и все прочие.
- Туда плавали потомки Эрика Рыжего, - припомнил Шон.
- Наверное, ты будешь рад узнать, что есть целый остров, населённый потомками Эрика Рыжего, - заговорил один из нокеров, его назовут Дерзином. - А жители страны, основанной другими его потомками, переселились на земли, открытые его потомками...
- Обобщил как боженька, но в целом всё логично, - одобрила я.
- Ну а что, мне ему весь школьный курс истории пересказывать, что ли?..
- Школьный - точно не надо!.. - ужаснулась я.
Сверив времена - обсудили и то, кто куда направлялся, прежде чем попасть сюда. Ласар сказал, что собирался праздновать Йоль в другом месте, - но, видимо, придётся добраться туда позже.
- И отпраздновать ещё раз, - подсказала я. - Йоль можно праздновать всю неделю.
Ещё одна ши, та леди, говорившая об относительности, появилась незаметно, - она была вида дальневосточного, с веточкой глицинии в волосах. Её сопровождала лисица с белыми ушами и хвостом, но не кицунэ, чего можно было бы ожидать, а пак. Она сказала, что у неё нет памяти о дораскольных временах, что она появилась на свет в Осени.
- Не может такого быть. Это же чудо, благословение Грёзы, - изумился Дерзин. - Сколько живу, ни разу с таким не сталкивался.
- Моя первая жизнь, которую я помню, была во времена Междуцарствия, и я также не помню себя до Раскола, - заметила я. - И среди простолюдинов я не одна такая. Быть может, я родилась тогда, а может, просто не помню жизней раньше. Но чтобы рождались ши...
Чуть позже, когда появилось время поразмыслить, я подумала, что если эта леди была так уверена, что у неё не было жизни до Раскола (например, она обращалась к прорицателям), - то, быть может, она родилась прямо в Аркадии. Не блюли же ши там целибат?.. А своей жизни в Аркадии не помнил никто из них, с кем бы я ни говорила.
- А как в таком случае у вас появились ши? - спросил Ласар.
- А они однажды просто свалились нам на головы, - охотно пояснила я. - Ничего не помнящие...
- И потом началась война, - закончила Фавзия.
- Это та Война Соответствия, о которой ты мне рассказывала? - спросил Шон.
- Да. Я благополучно проэскапировала всю войну, - ответила я.
- Кажется, это лучшее, что можно было с ней сделать, - согласилась леди ши, называвшая себя Гвенаэль. - Я тоже рада, что её пропустила.
А вот это было уже любопытно: ши, появившаяся после Войны?.. На перекрёстках в глубине Грёзы, вроде этого, мне доводилось встречать таких же, но с ними не особенно удавалось поговорить. Впрочем, и Гвенаэль была не слишком многословна.
- Но война закончилась перемирием, - продолжала рассказывать Фавзия.
- И у вас наверняка правят какие-нибудь Гвидионы? - спросил Ласар.
- Как ты угадал! - похвалила я. - Именно Гвидион у нас и правит. Жаль, что здесь и сейчас нет какого-нибудь Гвидиона, которого можно было бы соблазнить на спор...
- Я знал одну леди Гвидион - она была прекрасна в гневе, - мечтательно улыбнулся Ласар. - Мне доставляло истинное удовольствие её злить и сражаться с ней.
- Представляю!.. - согласилась я. - И, полагаю, не только сражаться.
Раз вспомнили о войне - то вспомнили и о нокерском тракторе, который ездил по рельсам и наводил ужас на отряды лоялистов, которым доводилось заблудиться в полях.
- А что такое трактор? - спросил Ласар.
- Это... такая нокерская машина, - объяснила я. - Может пахать, может сеять, может перемалывать... всех, кто подвернётся.
- Самодвижущаяся соха? - догадался он.
- Ага.
- Так он всё-таки трактор или паровоз?.. - не понял Шон.
- Он всё сразу, - ответила я. - Паровой комбайн. Сам себе прокладывающий рельсы. Так что если вы шли полем во ржи и вдруг споткнулись о рельсы, значит, он где-то близко.
- А как у него рельсы не заканчиваются? - полюбопытствовала лисица-пак.
- А он забирает рельсы позади себя, по которым уже проехал, и кладёт их перед собой, - ещё один эшу продемонстрировал отличную осведомлённость в нокерских делах.
Этот сведущий эшу, его назовут Эмрахом, пришёл дрожащим от холода, так что я сразу пропустила его поближе к огню, чтобы согрелся. Он рассказал, что собирался оседлать келпи, но она сбросила его в полынью. Всё началось с того, что он сперва принял келпи за пака-пони и слишком поздно заметил, что её задняя половина превращается в рыбий хвост.
- А ты не пытался с ней поговорить?.. - спросил Ласар.
- Ты с ней потрахаться, что ли, пытался?.. - старалась понять я.
- Если б конь имел меня - я б, наверно, помер... - процитировала лисица-пак.
- Всё зависит от тренировки, - возразил Ласар.
- Вот именно, - согласилась я. - Локи же не помер.
- Но Локи ведь бог, - заметил Шон. - Или он такой же, как вы?
- Не знаю. Я не помню таких давних времён. Может, он помнит, - я пожала плечами и кивнула на Ласара. - Возможно, боги были одними из Туата де Дананн.
- Туата де Дананн - это те, кто были раньше вас? - уточнил Шон.
- Да.
Тем временем Эмрах рассказал, как кто-то трахался на льду и провалился под лёд.
- И продолжили трахаться под водой? - восхитилась я. - Вот это я понимаю!
- Нет, выбрались из воды...
- Продолжили трахаться и снова провалились?
- Нет, выбрались на берег. А трахаться было холодно.
- Но ведь это лучший способ согреться!
- И можно трахаться так, чтобы лёд растопить, - подхватил Ласар.
- Дотрахаться до зелёной травы...
- А если подо льдом и снегом - не земля, а камни? - предположил Ласар.
- Ну, значит, до камней, - согласилась я.
Славно было быстрее всего найти общий язык с истинным ши, от которого меня сейчас отделяла не одна сотня лет. А впрочем, ничего удивительного: смотреть на простолюдинов ему также не мешали никакие противные Грёзе обстоятельства. Когда общий разговор вновь вернулся к седлу для келпи, я припомнила:
- А мы даже не знали, что такое сёдла, пока на нас не свалились белые люди...
- Кто свалился? - полюбопытствовал Ласар.
- Чёрт, ты ведь даже не знаешь, кто такие индейцы...
Я как раз задумалась о том, из каких земель прибыл сам Ласар, - всё выдавало в нём ши Фиона, Дома, основанного в зелёных Холмах Эрин, но при этом он говорил, что ходил в походы на драккарах. И тут он заметил, что Гвидион и другие ши жили южнее.
- Если они были к югу от вас, то где жили вы? - спросила я.
- В Даларне.
- О, немудрено быть южнее Даларны!.. Сложнее быть севернее её.
- Где это? - спросил меня Шон.
- Скандинавия, - прикинула я. Я не всегда была сильна в человеческой географии.
- А бывают паки-белые медведи? - любопытствовал Шон.
- Конечно. Я бывала на Аляске, там есть и паки-белые медведи, и паки-моржи...
- И белые медведи весьма дружны с троллями, - добавил Ласар.
- Почему-то я не удивлён, - откликнулся Шон.
Также Ласар говорил о своих соседях по северным землям - Дому Эйзин, которые, на его взгляд, были слишком скучными: больше занимались внутренними делами, нежели славными подвигами.
- Таких ши я ещё не встречала, - заметила я. - Должно быть, в мои времена они пока не вернулись.
- Они вернутся потом, - объяснила Фавзия. - Будет Второе пришествие.
- Другое дело - Дом Варич, - продолжал Ласар. - С ними можно и отправиться жечь прибрежные церкви.
Пожалуй, не стану его расстраивать также и тем, что в штатах нет монастырей, поскольку все протестанты, - зато есть мормоны, и они хуже всяких монахов.
- А кого-то из Варичей я, кажется, даже видела, - сказала я. - В одном месте вроде этого.
Я плохо помнила того ши (впрочем, их, вроде, было двое), но истинным он не был, это точно: значит, тоже явился на перекрёсток из будущего. Зато я хорошо помнила карту, которую вытащила для него, но он сказал, что знает обо всём и сам. С тех пор утекло не так много воды, но я решила, что отныне стану вытаскивать карты только для тех, кто попросит.
Кстати о картах: негоже им было проводить праздник внутри моей сумки. Я достала колоду, подойдя за очередной порцией пива, и спросила Ласара, не желает ли он карту, но он ответил:
- Я не умею читать карты, только руны.
- Уметь и не нужно, я всё прочитаю сама.
- Она всё объяснит! - прорекламировал меня Шон. - А мне вытащишь карту?
- А ты разве ещё не всё про себя знаешь? - усмехнулась я.
И карты сказали Шону: Долг превыше всего.
- Что это значит?
- Что сейчас ты находишься на своём месте. Ты следуешь верным путём и исполняешь своё предназначение.
Пожалуй, иначе Грёза и не привела бы нас сюда. Ведь она вела не только меня, но и его.
Пак-лисица также захотела получить карту, и карты сказали ей: Оракул.
- Эта карта говорит о том, что тайное может стать явным, - пояснила я. - Это может оказаться больно, но может и пролить свет истины на то, что прежде было сокрыто мраком.
- Я не вижу на этой карте совсем никакого света и совсем никакой крови, - сказала лисица.
Мне положительно придётся привыкать к пачьей речи: отрицания применительно к картам сбивали меня с толку. Но более никто из собравшихся картами не заинтересовался. Кто-то помянул короля с мечом, короля Дэвида, - и Ласар спросил:
- Кто такой этот Дэвид?
- А это тот самый Гвидион, который сейчас нами правит, - пояснила я.
- Он что, правит вами круглый год?.. - удивился Ласар. В самом деле, мы все встретились в разгар зимы, Неблагого времени. И тут всё же придётся его разочаровать...
- И снова ты угадал, - вздохнула я.
- Но как такое возможно? У вас что, не сменяется власть?..
- Ага. Благой и Неблагой Дворы заключили перемирие, чтобы сражаться не друг с другом, а с простолюдинами.
- Но как тогда вращать Колесо? Оно ведь может остановиться.
- Мы им говорили. Много раз говорили, - я пожала плечами. - И мы стараемся вращать Колесо. Всегда старались, и во времена Междуцарствия тоже.
- Рассказать ему про Теневой Двор?.. - подал голос Дерзин.
- Не надо, это другое, - возразила Фавзия.
- Теневой Двор - это тот, который заодно с фоморами? - спросил меня Шон. Ничего себе, как хорошо он всё же запоминает всё, что слышит от фей.
- Не все из них, и не только они. Но если знать, как пережить Зиму, можно дождаться и Весны.
Фавзия вспомнила о том, что в восточных странах есть свои фоморы: наснасы, у которых одна рука и одна нога. Мне тоже доводилось о них слышать.
- А также один глаз, одно яйцо... - добавила я.
- У фоморов были не только физические недостатки, некоторые были просто безумны, - заметил Ласар.
- Да, не только, но у наснасов вот так. Кого только не встретишь на востоке! Шайтаны, ифриты...
- Джинны, - добавила Фавзия.
- Я встречал на востоке только джунгли и напалм, - проворчал Шон.
А Ласар припомнил Дом Дайреанн, который не любил физические увечья - быть может, потому, что подозревал в каждом покалеченном кого-то из Дома Балор.
- А как же Дом Дугал?.. - удивилась я.
Затем Ласар спросил, есть ли у нас до сих пор традиция похваляться своими подвигами на Йоль. Традиция, конечно, существует, вот только мне хвастаться нечем: я чаще ношу в зубах чужие истории, нежели участвую в них. Но Дерзин и Фавзия показали два клинка, сделанных из клыков не то когтей чудовищной химеры, которую можно было победить только ими - и особым ритуалом. А после той победы выяснилось, что эту химеру создали нокеры под руководством некоего безумного ши Дугал.
- А разве возможно создать живую химеру? - спросил Шон.
- Конечно, - ответила я. - Особенно если за дело берутся ши Дугал.
- А ши Дугал создают лучше, чем нокеры?
- Ну, начнём с того, что во всех творениях нокеров есть один изъян, - усмехнулась я. - А то, что способен создать мастер Дугал, ограничено только его фантазией.
Затем Гвенаэль и её лисица рассказали историю о том, как начали пропадать дети, и не обычные, а будущие феи перед Кризалисом. Оказалось, что их похищают севарталы - тёмные двойники ши, таллэйны. Одну девочку Гвенаэль удалось спасти, и она стала их с лисицей подопечной. Я тасовала карты, пока слушала эту историю, и карты сказали: Родственные узы.
Но самым печальным в этой истории было то, что таллэйнам не всегда удавалось пробудить будущих фей в качестве себе подобных. Порой насильственный Кризалис приводил к тому, что фея отвергала свою волшебную сущность и становилась особо Банальным человеком, воплощением Осени. И от этого у меня мороз пробегал по шкуре. Мне доводилось слышать, кто такие таллэйны, как и о том, что их порой непросто отличить от Неблагих фей. Мне думалось, что с ними вполне можно найти общий язык как с созданиями тёмной Грёзы. Но Банальность... я ощутила острую потребность чем-нибудь запить эту новость.
- Эти ваши люди Осени... это ещё хуже таллэйнов, - пробормотала я.
И словно в подтверждение всех опасений Эмраху стало нехорошо: он, похоже, подцепил тёмный глэмор от келпи (ведь если мне не изменяла память, келпи тоже были таллэйнами, родичами селки). И Гвенаэль, и я посоветовали ему как можно скорее использовать этот глэмор на какое угодно волшебство, какое он умел: тёмный глэмор не следовало долго держать при себе. Эмрах отошёл подальше от поляны и спалил засохшее дерево - оно осыпалось пеплом в снег.
- Всё, что я успела понять о будущем, - это что в будущем тёмного глэмора будет только больше, - негромко поделилась я с Шоном и теми, кто ещё мог меня услышать, стоя рядом. - Быть может, это оттого, что равновесие нарушилось и Благой Двор больше не отдаёт власть.
После Гвенаэль и лисица утащили Эмраха в кусты, и я не сомневалась, что они помогут ему восстановиться. И позже, когда вся троица вернулась к костру, мы увидели, что на месте сожжённого дерева вырос и расцвёл среди зимы куст шиповника. И его цветы по-настоящему пахли.
Также нам явилось видение - призрачная фигура, скорее феи, нежели человека. Он искал кого-то и звал по имени, какую-то женщину, - но, похоже, её здесь не было, и это имя никому не было знакомо. Затем он растворился без следа - никого не увидев, не услышав обращённых к нему вопросов.
- Должно быть, это фантом, отражение в Грёзе того, что было здесь раньше, - предположила я, когда остальные начали спрашивать друг у друга, что это было.
Леди Гвенаэль пожелала прорицать о сущности этого путника. Закончив, она сообщила, что течение времени подобно не одной реке, а множеству рек, текущих в разных направлениях, и одна река может течь под другой рекой. И, стало быть, путник проходил здесь по другой реке.
- Значит, он находится в другом времени?.. - попыталась понять я. - Но что Грёза хочет сказать нам, показывая его? Грёза не являет таких фантомов просто так.
Гвенаэль потратила на прорицание - и, возможно, на шиповник - слишком много глэмора, так что тих осела в снег. Неужели ши будущего настолько беспомощны?.. Или настолько беспечны, что вместо того, чтобы сказать, что им не хватит глэмора на задуманное волшебство, они жертвуют собой, хотя их о том никто не просил, и ожидают, что все бросятся им на помощь?.. Да, место здесь было безопасным и дружественным, - но никто не собрался в нём для того, чтобы заботиться о ши, которые не желали позаботиться о себе сами. Однажды я научусь проходить мимо, но сейчас, в честь общего праздника, - всё, что я могла, это протянуть руку и поделиться глэмором, пока остальные звали лису. Глэмора не должно быть жаль: чем больше ты используешь его, тем больше наполнена им Грёза и тем больше вернётся к тебе.
Не прошло много времени до второго видения: теперь мы видели деву, которая звала своего возлюбленного по имени (наверняка это был тот самый путник) и сожалела о том, что по неосторожности дала клятву и загадала ему слишком сложную загадку: зажечь девять огней и расплести девять узлов. Пожелав ему поскорее найти к ней дорогу, она также исчезла.
- Мораль этой басни: не клянись, - резюмировала я. Но ши то и дело клянутся, да и не только ши, но и простолюдины, особенно Благие. Ничего хорошего из этого никогда не выходит.
- Кажется, это история о двух влюблённых, которые разлучены и не могут встретиться, - предположил Шон. - И следует построить для них Сорочий мост.
Я обратилась к картам, но карты сказали об этом: Защитник.
- Нет, скорее это история о ком-то, кто взял на себя слишком много ответственности, - сказала я. - Он упрям и настойчив, но может не справиться в одиночку.
- Это может быть и то, и другое, - возразил Шон.
- Когда твой возлюбленный - эшу... - покачала головой Гвенаэль.
- О да, - усмехнулась я. - "Скажи, зеркало, где мой возлюбленный?.. А, в Пакистане"...
Но ночь Йоля продолжалась, и не все истории о подвигах ещё были рассказаны. Эмрах начал рассказывать о двух кораблях, которые однажды отправились исследовать далёкие северные земли и затерялись в них.
- Кажется, я даже знаю, как назывались эти корабли, - заметила я.
- Да, они назывались Эребус и Террор.
- Нашли как назвать корабли... - фыркнула я. Неужели люди не знают, что именование даёт судьбу?..
- И к людям, которые пытались найти дорогу через льды пешком, пришла инуитская женщина и помогла им выбраться. Но лишь немногие из них выжили.
Я слышала также, что лишь немногие встретили ту женщину с добром, - остальные же подозревали её в том, что она была ведьмой и насылала беду, или что она пришла воровать. Возможно, это повлияло на их выживаемость...
- А те, что не выжили, стали жертвами неведомого хищного существа, - продолжила я негромко. - Говорят, одним из людей эта тварь подавилась. Но тот, кем она подавилась, стал новой тварью.
С каждой новой историей в ладонях рассказчика появлялась химерическая зажжённая свеча. Воткнутые в снег там и тут, они больше не гасли и делали поляну светлее. Я спросила, нужна ли ещё история, - и снова только двое, Шон и Ласар, ответили, что хотели бы её услышать. Ну а мне более чем довольно было бы и одного слушателя.
- Расскажу-ка я историю о подземном пламени, - решила я, глядя на Ласара, который заставлял вспомнить все костры разом. - То есть, конечно, не только о нём, но с него всё началось...
Давным-давно, во времена Междуцарствия, в горах жило одно гордое и свободолюбивое племя, признававшее над собой власть только избранного правителя. Однажды твердь разверзлась и выпустила наружу подземное пламя, которое окружило поселение племени и угрожало его уничтожить. Лишь немногие смельчаки отважились пройти по узкой тропе между стенами огня, но все они погибли, поскольку, едва языки пламени коснулись их кожи и обожгли их, они оступились и упали в огонь. Тогда знахарь этого племени пришёл к правителю и предложил сварить такое зелье, которое заставит всех повиноваться только его, правителя, голосу и пройти по тропе, не обращая внимания на ожоги, и тем самым спасёт всем жизнь. Правитель согласился, но решил рассказать об этом племени и дать ему выбор. И вот племя раскололось на две части: одни были готовы испить из чаши преданности, другие же сказали, что не отдадут свою свободу даже под угрозой гибели. И первые ушли, и знахарь вместе с ними, поскольку первым попробовал своё зелье, чтобы доказать его безвредность. Правитель же остался вместе со вторыми, на верную смерть. Вы спросите, почему?.. Просто в тот момент, когда его народ раскололся, он понял, что никому не сможет доверить свою жизнь. Что до секрета зелья, то у того знахаря, конечно, были ученики, а у них - свои ученики... Но каждый из них нёс в своей крови клятву применять зелье только для того, чтобы избавлять других от болезней и спасать их жизни.
- Это грустная история, - сказала Фавзия.
- Но ведь не все умерли, - возразила я.
После моей истории свечи не появилось, но ярче разгорелся костёр, стремясь дотянуться искрами до звёзд. А карты не ошиблись: в следующем видении призрачный путник - это явно был эшу - говорил о том, что уже слишком давно скитается, и его дороги запутываются узлами, но он не в силах зажечь девять огней и лишь надеется, что его возлюбленная дождётся его. Похвальное упорство... и похвальная сила любви. Сила, которая, пожалуй, никогда меня не вела, - быть может, потому мои дороги и были свободны, не завися от чужой воли.
Так они и возникали перед нами поочерёдно: то почти отчаявшийся, просящий о помощи эшу, который не мог справиться в одиночку, то дама его сердца, не перестающая его ждать, но не способная ему помочь. И каждый раз, как в морозном воздухе сгущалось видение, я бросала любые дела, подходила поближе, вслушиваясь в негромкие голоса, дабы не упустить какой-нибудь подсказки. Но вскоре все поняли, что свечи, которые он должен зажечь, - это и есть наши истории.
- Истории должны иметь отношение к нам, - сказала Фавзия.
- Истории никому ничего не должны, - возразила я.
Едва кто-то начинал что-то рассказывать, я просила продолжать, и слушала все истории, даже если запомнила далеко не все, - но не потому, что так было нужно для спасения незнакомого мне эшу, а потому, что мне было интересно. И каждая моя история имела ко мне отношение, поскольку кто-то однажды доверил мне эту историю не просто так, и поскольку она чем-то отозвалась во мне, раз я сохранила её в памяти. И каждая история будет рассказана в свой черёд, и хотя Фавзия считала, сколько свечей из девяти уже зажжено, - если путник ждал уже достаточно долго, то подождёт и ещё несколько часов.
Среди нас был ещё один нокер с мудрёным именем, звучавшим как Сай-Фай, - он большей частью отмалчивался, но когда Ласар спросил его, что он совершил за прошедший год, тот ответил, что ограбил банк. Подробности приходилось из него буквально вытаскивать, но ведь ограбление - не обычное дело, об этом стоило рассказать побольше!
- Что такое банк? - спросил Ласар.
- Это место, где люди хранят деньги, - пояснила я.
- То есть ты ограбил сокровищницу? - заинтересовался Ласар.
- Да. Я ограбил сокровищницу с помощью компьютера.
- Ого! В будущем компьютеры и такое могут? - удивилась я. Мне представилось, что нокер вычислил на компьютере коды от сейфов банка и смог их вскрыть. - А как ты обошёл охрану и всё остальное?..
- Компьютеры могут так, что мне даже не пришлось туда ходить.
А вот это я представить уже не могла. Конечно, помимо громоздких купюр и монет существовали кредитные карты, - но ведь для того, чтобы воспользоваться картой, всё равно нужно было прийти в банк?.. Наверное, в будущем техника нокеров сможет избавить от многих Банальных взаимодействий. И тут, не успела свеча появиться... как лисица вызвала нокера на поединок.
Судя по её словам, она была одной из тех, кто пострадал при ограблении, лишившись денег. Лисица потребовала, чтобы в случае её победы нокер вернул пострадавшим треть награбленного. Нокеру также позволили выставить условие, но этого я уже не услышала.
- Ставлю поцелуй на лисицу, - объявила я, но никто не пожелал перебить мою ставку.
Что ж, Грёза рассудит, кто прав, кто виновен. Но это уже было не так интересно для меня, как то, что это и было настоящей историей - историей, развивающейся и продолжающейся на наших глазах. А уж какая история была в том, когда победившая в поединке лисица преклонила колено перед леди Гвенаэль и попросила стать её женой!.. Ничто не украсит Йоль лучше, ничто не зажжёт больше огня.
- Вот так ши будут в будущем, - прокомментировала я согласие Гвенаэль. - В наши-то дни многие ши нос воротят от простолюдинов...
За этот союз стоило наполнить стакан вином и, осушив его до дна, плеснуть на снег последний глоток, угощая зимнюю Грёзу алыми каплями. Но всё же что-то не так было с тем нокером, что проиграл. В нём было слишком много Банальности, и это мешало ему находиться в Грёзе. Но он хотел бы это исправить.
- Я могу помочь, - сказал Ласар. - Но предупреждаю: Клинок Белтайна - это очень больно.
- Быть может, ты смог бы помочь и ему, - сказала я негромко, оказавшись рядом с Ласаром и оглядываясь на Шона, который беспечно пританцовывал под отголоски музыки Грёзы.
- Помочь ему пробудиться?
Ласар всё чуял не хуже меня, а то и лучше, и я не хотела скрывать от него свою добычу.
- Да. Но почему-то мне кажется, что всему своё время, и его время ещё не пришло.
А нокер согласился испытать на себе Клинок Белтайна, - и так я увидела это могущественное Искусство в действии. Цветущий шиповник посреди зимы, Клинок Белтайна на Йоль... от Йоля до Белтайна было не так далеко, как казалось на первый взгляд. Химерическое острие пронзило нокера, и он упал в снег. Гвенаэль оказалась не только прорицательницей, но и целительницей, и оказала ему помощь. После этого он задремал, лишённый сил. Проснётся он уже совсем другим. Вся его жизнь изменится, когда Банальность более не будет иметь над ним своей власти. И, быть может, эта жизнь станет куда сложнее и даже приведёт его к гибели в мире Осени. Зато это будет жизнь феи.
- Вот поэтому я всё-таки радуюсь, что ши вернулись, - сказала я Шону, провожая Ласара взглядом.
- Потому что они волшебны?
- Ага.
Да, я знаю, что возвращение ши принесло немало горя. Фригольды, силой приведённые к согласию или уничтоженные при отказе покориться. Потерянные друзья и возлюбленные. Погасшие Очаги. Но это ши напомнили нам о многих забытых традициях и обычаях, как Благих, так и Неблагих. Это ши открывали спящие троды, разжигали остывшие угли, овладевали Искусствами и знаниями, которым не было равных. Это ши вдохновляли нас, совершая невозможное.
Ласар велел музыке Грёзы звучать громче и вышел танцевать, и я последовала за ним. Когда музыка замолкла, мне этого показалось мало, и я попросила у Грёзы ещё - и танцевала с Шоном также. И можно было закрывать глаза, пьянея от мороза куда сильнее, нежели от вина. А после, как только звуки вновь стали тихими, Дерзин обратился к Ласару:
- Танцуешь ты с мечом хорошо, но хорошо ли ты умеешь с ним обращаться?..
Соревнование было назначено, кажется, до трёх попаданий, и поистине было на что посмотреть, поскольку оба поединщика прекрасно владели клинками и пользовались разными стилями боя.
- Раз никто не желает делать ставки... поцелуй победителю, - объявила я.
- А лисице ты отдала поцелуй? - спросила Гвенаэль, стоявшая рядом со мной.
- Нет ещё. Я не знала, что она победила.
И что ставила на саму себя, - но ведь это паки! Они своего не упустят. Правда, незадолго до этого лисица уже попрощалась - ей пора было возвращаться домой, в свой фригольд; должно быть, в отсутствие леди Гвенаэль кто-то должен был приглядеть за празднованием.
- Я могу передать, - и Гвенаэль подставила щёку. Но я обнаглела достаточно, чтобы бережно повернуть её лицо к себе за подбородок и поцеловать по-настоящему. И пусть передаст в точности!.. Победу не следует оценивать меньшим.
Но при этом я пропустила финал короткого поединка, и когда я спросила, кто выиграл, мне ответили, что произошла ничья. Что ж, значит, я могу поцеловать обоих поочерёдно! И Ласар не был бы ши Фиона, если бы не углубил поцелуй и не закружил меня, так что я едва удержалась на ногах. Если есть Клинок Белтайна, то должен быть и Поцелуй Белтайна - такой же горячий и радостный. Теперь этот Йоль точно запомнится.
И оставалось ещё время для историй, и когда Эмрах вновь заговорил о севере, который он исследовал, я припомнила одну легенду и спросила:
- А рассказывали ли тебе инуиты о том, как появилась Седна, прародительница селки?
- Всегда с удовольствием послушаю ещё одну версию.
- Всем известно, что у поморника очень жуткие красные глаза...
- Кто такой поморник? - спросил Шон.
- Хищная птица.
И потому что глаза у поморника такие страшные, он никак не мог жениться. Но очень уж ему приглянулась Седна, первая красавица стойбища, и потому, обратившись человеком, он надел самую богатую шубу и такие очки, какие носят инуиты, чтобы защитить глаза от снега, да и пришёл свататься. Родители были не против, да и невесте он приглянулся, и он увёз Седну в свою юрту. С тех пор каждый день поморник улетал на охоту, а обращаясь человеком, никогда не снимал очков. Конечно, Седне было любопытно, что он прячет, и однажды, когда поморник переодевался и думал, что никто его не видит, она подкралась к нему сзади и хлопнула в ладоши. Он инстинктивно обернулся, и Седна, увидев его красные глаза, испугалась и заплакала. Но поморник только рассмеялся своим скрипучим смехом и снова улетел охотиться. В его отсутствие Седну навестили родители и, застав её в слезах, расспросили её и сказали: возвращайся с нами домой! В нашем каяке мало места, но мы потеснимся. И они сели в каяк и поплыли. Поморник же вернулся с охоты и, увидев пустую юрту и остывший очаг, сразу всё понял. В птичьем обличье он полетел в погоню и вскоре нагнал каяк. Он стал бросаться на каяк сверху, как на утку, и бить его своими огромными крыльями, чтобы утопить. Каяк раскачивался, зачерпывал воду и того и гляди мог перевернуться. Седна, понимая, что в каяке слишком много людей, стала плыть рядом, держась рукой за борт, но поморник продолжал атаковать и бить её крыльями. Тогда её рука разжалась, и она пошла ко дну, но морские духи и феи не могли позволить ей умереть и превратили её в деву-тюленя. С тех пор, если в каком-либо стойбище люди начинали голодать, шаман приходил к краю льдов и нырял в море. Он храбро проплывал мимо скал и утёсов, мимо зарослей водорослей, и на самом дне находил подводное иглу Седны, где она сидела у жидкого огня. И шаман прибирался в её иглу, расчёсывал и укладывал её длинные волосы, ведь у неё самой были не руки, а ласты. И не успевал он закончить работу, как тюлени, повинуясь её воле, уже плыли туда, где их ждали охотники, чтобы накормить людей.
- Ту инуитскую девушку, что пришла на Террор, тоже звали Седна, - проговорил Эмрах.
- Я не удивлена...
- И эта история тоже грустная, - сказала Фавзия.
- А у меня и нет весёлых историй.
Фавзия же рассказала о том, как её друзья отправились в дальнюю Грёзу на поиски персидской армии, пропавшей, по легендам, в египетской пустыне. Однако встретили они армию персидских котов (на мой взгляд, она может быть свирепой силой).
Шон спросил, считается ли сон за историю, и я убедила его в том, что считается. Он начал рассказывать, и я жадно ловила каждое его слово, ведь это могло дать ключ к его сущности.
- Однажды мне снилось, что, когда я был во Вьетнаме, всё вокруг вдруг стало красочным и необычным... и один старший офицер оказался троллем.
- То, что ты описываешь, очень похоже на Кризалис, - заметила я. - Мы все через такое проходили.
- Кризалис? Но я же не...
- А может, тот тролль тебя зачаровал, - предположила я.
- Да, похоже на то.
- И что было дальше?
Дальше его комиссовали по ранению, и он вернулся в штаты, но попал в какое-то странное место. И в этом месте было нечто опасное, что он вынес оттуда, чтобы всех спасти. Эта часть его "сна" поставила меня в тупик. Несомненно, он был во фригольде, но что настолько опасное может там находиться? Артефакт, оружие? Что-то, что могло... привести его к химерической смерти, настолько глубокой, что никто не смог его спасти и решил, что он растворился в Банальности?..
- Такие сны не бывают просто так, - заметил Ласар. - Скорее всего, это воспоминания.
И свеча, что зажглась в ладони Шона, подтвердила его слова. А то, что Шон начал вспоминать, говорило о том, что он на правильном пути и я не зря взялась с ним возиться. Однажды он расскажет истории ещё более подробные, ещё более удивительные. Ведь ни одна история не должна кануть в Банальности незавершённой.
И после всего этого - после танцев и поцелуев, после истории Шона, - сказка сама легла мне на язык и защекотала, просясь на волю. Я не помнила, откуда она взялась: может, когда-то мне её рассказали, а может, она сложилась из обрывков других историй, услышанных или пришедших на ум. И я начала её вспоминать - не перед всеми, но для тех, кто готов был слушать, - переходя с одного края поляны, где налила себе сидра, на другой.
- Мне как раз вспомнилась одна история... о том, как один рыцарь, чтобы доказать свою любовь, отправился на подвиги к загадочному острову Лох.
- Эти рыцари всегда так делают, - согласилась Фавзия. - Может, на самом деле он просто хотел сбежать подальше?..
- Может быть!.. - не стала спорить я. - И вот этот рыцарь прибыл к берегам острова Лох, увидел на берегу лодку и сел на вёсла. Когда он доплыл до середины озера, лодка под ним начала дрожать и прямо на воде превращаться в огромного лебедя. Лебедь расправил крылья и отнёс его в замок на острове, где обитала могущественная волшебница. Она встретила гостя и обещала ему несметные богатства, если он станет её мужем. Но рыцарь, глядя в её прекрасные глаза, не желал более никаких сокровищ и сразу же согласился. Волшебница сказала, что ей нужно переодеться в свадебное платье, а он пока может отдыхать с дороги и угощаться. И она подала ему трёх жареных рыб на серебряном блюде. Но едва он воткнул нож в одну из рыб, как из неё полилась настоящая кровь, и она заговорила с ним человеческим голосом. "Когда-то и я искал приключений вместе со своими товарищами, - сказала рыба. - Но коварная волшебница заманила нас в свои сети и превратила нас всех в жареных рыб. Спасайся, иначе с тобой случится то же самое!". Когда волшебница вышла к нему в прекрасном наряде, рыцарь сказал ей, что передумал и отказывается на ней жениться. Волшебница разгневалась и сказала, что ещё никто прежде не отвергал её любовь, а потому он недостоин даже того, чтобы быть рыбой. И она превратила его...
- В лягушку? - предположил Эмрах.
- Да, в лягушонка.
Мне всегда нравилось, когда с моими историями разговаривали, вступали в диалог. Это не значит, что тебя перебивают, - это значит, что тебя слушают и слышат, что история вызывает интерес и желание принять в ней участие. И никогда ещё такое участие не вредило, а всегда делало только лучше.
- Тем временем та, кому рыцарь собирался доказывать свою любовь, устала сидеть на одном месте и ждать его. Он долго не возвращался, и она заподозрила неладное и отправилась его искать. Она пришла к берегам озера Лох, и также села в лодку, и также лодка превратилась в лебедя и принесла её в замок могущественной волшебницы. Волшебница встретила её и сказала, что ей нужно переодеться, и также подала трёх жареных рыб на серебряном блюде. И рыба также заговорила с гостьей человеческим голосом... Но она оказалась хитрее, и когда волшебница вновь вышла к ней в подвенечном платье, она сделала вид, что отведала зачарованного кушанья и смотрела на волшебницу влюблённым и восхищённым взглядом. Однако, когда волшебница захотела накинуть на неё свою сеть, та перехватила её и опутала сетью саму волшебницу. Она сказала, что если волшебница хочет жить, то пусть снимет чары с тех, кого заколдовала. Тогда три жареные рыбы снова стали незадачливыми приключенцами. Но этого было недостаточно, и гостья вновь сказала, что если волшебнице дорога жизнь, то пусть завершит начатое. Волшебница же рассмеялась и ответила, что всё прочее - не в её власти, а в руках гостьи. Гостья же увидела лягушку - мокрую бородавчатую жабу, - и поцеловала её, и лягушонок вновь превратился в рыцаря. И вместе они сели на огромного лебедя и покинули остров на озере Лох.
Я думала, что не более чем развлеклась и позабавила слушателей, - но в моих руках появилась горящая свеча.
- Мне казалось, что это всего лишь сказка. И что она не имеет отношения ко мне.
Так Ласар, который также запоминал, сколько историй уже рассказано, остался последним, кто ещё не рассказал историю. Он начал рассказывать, и чем дальше, тем больше мне казалось, что речь идёт о тех самых влюблённых, что являлись нам снова и снова, - о деве, что поклялась, что её возлюбленный найдёт её, если развяжет девять узлов и зажжёт девять огней, и о путнике-эшу, что с тех пор без устали плутал по дорогам Грёзы, боясь лишь одного: умереть прежде, чем приблизится к цели. Но кто-то ещё сомневался, что это их история, и я обратилась к картам.
И карты сказали: Обретение.
- Да, это точно они, - подтвердила я с улыбкой, показывая карту остальным.
Пылающий огненный шар на карте означал, что кто-то достиг того, к чему долго стремился, чему посвятил всю жизнь и все силы, - чего-то ослепительного, но не ослепляющего. Как новорожденное солнце, пробуждающееся на рассвете после ночи Йоля, после гибели солнца старого. И когда последняя свеча зажглась, осветились девять путей - и сошлись в один, огоньки выстроились в ряд, указывая дорогу. И мы увидели, как эшу прошёл по этой дороге и исчез там, где его ждали. После этого и гости перекрёстка засобирались покидать поляну - должно быть, их ждали также. Да и я - разве не могла похвастаться тем, что меня ждут?.. Эшу всегда ждут дороги, на которые мы ещё не ступали, и истории, которых мы ещё не слышали.

Охапка благодарностейОчень радостно было видеть знакомых персонажей, слышать отсылки к прежним играм, - равно как и приятно приветствовать свежую кровь
Амарт, мастер, - и Ласар, который всегда огонь Спасибо за праздник, за волшебство, за атмосферу и историю. Ты всегда создаёшь малыми средствами настоящую красоту, твоя игротехника всегда офигенна и оживляет персонажей, а сюжет объединяет всех и погружает в кусочек Грёзы. Это было нужно, это было правильно. Запас тепла, чтобы перезимовать.
Лисс, Гвенаэль, - офигенно наблюдать эту прекрасную ши Айлил взрослой, с веточкой глицинии от Галата (и стилет от Клауда тоже где-то подразумевается, испытываю почти отеческие чувства)). И личка с лисичкой! Шийская величественность в сочетании с восточной сдержанностью - во-первых, это красиво(с).
Луар, Эмрах, - неизменно рад этому эшу, воспитанному тюленями, и его северным байкам. Terror - и мною любимая трава, и, мне кажется, встретились наши эшу продуктивно!
Тоха, Дерзин, и Ортхильда, Фавзия, - тоже старые знакомые и невероятные котики Отлично дополняли друг друга и рассказывали истории. Ну и различия между Благой и Неблагой эшу тоже интересно было подмечать.
Жанин, лисица Амэдэхи, - с почином в феях тебя! Когда-то давно мне приснилась пак-снежная лиса (что неудивительно при наличии таковых знакомых лис), но я сам бы её не сыграл, у меня один лисец уже завёлся. И я рад, что эта пак всё-таки родилась и у неё всё хорошо. Пачья речь, поединок, предложение лапки и сердца - были великолепны!
Птаха, Шон, - спасибо за продолжение нашего путешествия по перекрёсткам! Однажды бывший эшу Шон, миротворец короля Дэвида, вынесший из фригольда холодное железо, пробудится вновь и всё вспомнит и расскажет. А пока с ним просто хорошо говорить о феях, танцевать и гадать.
Гремлин, ещё-один-нокер, которого я не запомнил по имени, - спасибо за нотку современности и освобождение от Банальности! Было мало, но уместно и хорошо, ибо даже небольшая часть истории незаменима.
И очень жаль, что до нас не добрались эшу Маали (Ноэль) и третий нокер (Беркана), но уверен, что ещё поиграем. Поворачивать Колесо - необходимо, так что будем продолжать!

Игра закончилась на красивой и высокой точке, когда, с одной стороны, вечер пролетел на одном дыхании и можно было бы играть ещё столько же, - а с другой, вдохновлённая Ма'Ии была уже на своей волне и плохо отсекала происходящее вокруг. И я после игры тоже плохо отсекал Слушал и обнимал людей, собирал осыпавшиеся лепестки глицинии... А люди собирались и разъезжались. Я лёг спать перед воскресной игрой, но на кофейной тяге так толком и не уснул - лежал с закрытыми глазами и думал о своём поведении как дурак, - но ни о чём не жалею. О Спрингвейле ещё расскажу!