Теперь можно и об игровом. Собирался я на минималках: одолжить у Амарта рыжий парик забыл (вернее, есть такие вещи, о которых я вспоминаю только в транспорте, - помнил, когда ехал к Амарту в пятницу и когда уезжал)), мечом сознательно пренебрёг. Выгулял наконец рубашку с зелёной вышивкой, которую когда-то утащил с разваряжки у Дёгред, плюс неизменный зелёный плащ для тепла. Уши уже на полигоне позаимствовал у Амарта и приклеил - заодно опробовал, как клеить уши без "кармашков", такие же, какие примерял в гостях у Аркадия. Не сразу, но получилось и держалось хорошо; отдельный плюс - такие уши проще оттирать от клея и они должны долго не снашиваться
Уже ржал, что Тэлль - едва ли не единственный мой фейский персонаж (и уж точно единственный ши) без стекла, потому что всё ещё впереди. Ну, не считая разве что того, что он любит свою мать из Дома Фиона больше и хочет быть на неё похожим сильнее, чем может признаться даже самому себе. Предвижу самые развесистые его сложности с побратимами на стадии Раскола, если один из них - выбравший путь Подменыша ши Скатах или Лиам, и Тэлль не смог остаться с ним. Потому и не знаю, играть ли Тэлля в современности, что без побратима это деньги на ветер.
Отчёт не будет объёмным, because of reasons.поскольку первые 2/3 игры я почти ничего не слышал: все как один говорили тихо, а я глуховат (и хорошо ещё, что был без парика, который всегда ухудшает мне слышимость). Голос слышу - слов не разбираю, а комментировать невпопад отдельные долетевшие фразы - не лучшее дао. Не знаю, была ли глухота взаимосвязана с зубной болью - уши у меня впервые начало закладывать явно раньше, чем начала прорезываться мудрость, - но это уже не важно. После грозы я стал лучше слышать происходящее - видимо, потому, что все сидели плюс-минус на одной линии со мной. К тому же Тэлль весьма мало для соседа знал о проблемах рощи с лезущими туда смертными - что, впрочем, натягивается на то, что земля Эрин большая, а фейское время - облачко, и можно сто лет не заходить в гости и потом обнаружить, что всё успело измениться и достаточно к худшему, чтобы требовать решительных мер. Так что это не претензия: на играх с принципом "своё стекло несёшь с собой" во что принесёшь - в то и поиграешь, а я отчётливо понимаю, что не умею создавать истории на себя и на того парня (а когда умею, это значит, что я мастер)), что-то получается только в сотворчестве, а такие совпадения редки. Дообсуждать завязки уже в электричке - моя карма полигонок по феям с моего первого и последнего Белтайна, кажется, сколь бы рано я ни начинал прыгать на соигроках.
Традиционный ворнинг на фейский антиклерикализм и общее человеконенавистничество. Возможны неточности.

Тэлль ап Дайреанн. Отперсонажный отчёт несколькими эпизодамиБантиарну Эрнин я встретил на пути к её дому. Летнее время она обычно проводила в странствиях, но приветствовать праздник Лугнасада хозяйке стоило в Башне Железа и Терновника - а я как раз собирался наведаться в гости со свежим хлебом и сидром из ранних яблок. Эрнин успела уже завернуть к богганам хаусхолда и несла яблочный пирог. Ещё на подступах к фригольду было заметно, что в нём немноголюдно и тихо; бантиарна Драйне была занята беседой с Дэлгой, гилли-ду терновника, и не поднялась нам навстречу, чему я сперва не придал значения. Лишь когда мы приблизились ко второй и старшей хозяйке Башни, стало возможно почувствовать и понять: злые чары лишили её сил.
- Что случилось? - спросила Эрнин.
- Кого убить? - поинтересовался я.
Драйне сказала, что тот, кто наложил проклятие, так и не дал о себе знать и не явился за поединком или за вирой. Я подумал, что, может, он явится в эти праздничные дни, когда отдавать долги самое время, - тогда и встретим как подобает, ибо с чем к нам приходят, тем и получают.
Только подумав о том, я заметил приближающегося гостя, - но судя по тому, что его узнала Эрнин, этот гость был званым, и представился сам:
- Ярл Ласар ап Фиона, из Даларны, по прозванию Алый Альв.
- Это видно, что Алый, - улыбнулась Драйне, - и что альв, тоже видно.
Она спрашивала, где Эрнин нашла такого знакомого, и та рассказала, что встречала его зимой, когда он приходил с викингами из-за моря и они вместе сожгли часовню. Об этом приключении я даже слышал от Эрнин - и видел тоже: пепелище получилось живописное.
Другой гость вышел из теней незаметно, как и подобает ши Скатах, - оказалось, что его Эрнин также знала. Но о нём не рассказывала - хотя не то чтобы это было обидно: не всякими историями делятся. Ши назвался как сэр Киллиан, и совместными усилиями мы открыли бутылку сидра, на совесть запечатанную моим отцом, чтобы выпить за процветание фригольда и его хозяек.
А третью гостью узнал я - и не ожидал, что мы вновь свидимся так скоро. Леди Кристабель из Дома Дугал путешествовала по миру и собирала артефакты - брошенные, недоделанные, сломанные, с неизвестными или непонятными свойствами, - вроде барахолки. Она говорила, что фригольд её находится на континенте, где-то между Германией и Гардарикой. Про одно из своих недавних обретений она даже готова была рассказать - и я также помнил его даже слишком хорошо!
- Никогда не забуду эту штуку, испортившую мне добрую драку, - проворчал я.
- У этого артефакта одна особенность... если кто-то испытывает друг к другу негативные эмоции, они начинают танцевать, - пояснила леди Кристабель.
- Не худшее, что может случиться, - признал сэр Киллиан.
- А мне совсем не улыбалось плясать с теми, кому я собирался набить морды! - возразил я.
- И кому же собирался?
- Кучке шотландских проповедников.
- Надеюсь, они утанцевались до смерти? - полюбопытствовал Ласар.
- Увы, нет - госпожа Кристабель подоспела раньше.
- Но потом ты их добил?
- Тоже нет: у меня было слишком мало сил после этого танцевального марафона. - да и радости нет в том, чтобы передушить обессиленных недругов, как котят, не говоря уж о том, что леди Кристабель этого не одобряла. Тех из них, кто не сбежал, я нашёл после. - Но мне удалось вывернуть пару рук и разбить пару носов в процессе танца... и, возможно, свернуть одну шею.
Ласар рассказал, что один его друг однажды попал в плен артефакта-зеркала, которое каждое утро говорило ему, кто сегодня самый красивый: он сам или его возлюбленный. В конце концов он разбил зеркало, - и можно было только гадать, что теперь показывают осколки.
Отчасти я был даже благодарен леди Кристабель за то, что она пришла вовремя и вынула из моих скрюченных пальцев артефакт, до которого я с трудом добрался, но не знал, как его отключить или уничтожить. Сопротивляться магии этой безобидной на вид вещицы было практически невозможно, и кто знает, сумел бы я оттуда выбраться... Но меня больше волновало, как такие предметы оказывались в руках несведущих смертных. Если в качестве чьих-то трофеев - то это означало, что где-то фея попала в беду.
- А нет ли у тебя более полезных вещичек? - спросил я у Кристабель. - Скажем, такой, которая заставляла бы людей красивой вереницей идти...
- К обрыву? - подхватила Эрнин.
- Мысли читаешь.
- Для этого можно что-нибудь поджечь - и они сами туда побегут, - заметил Ласар.
- Для этого нужно иметь поблизости обрыв, - добавил я. - А ещё люди иногда начинают бегать кругами...
- Между огнём и неизвестностью люди обычно выбирают неизвестность.
- А некоторые люди могут броситься в огонь, - возразила Драйне.
- И сгорят, - пожал плечами Ласар.
Кристабель говорила, что люди бывают и открытые, умеющие мечтать, - но сама признавала, что в основном это дети, которых ещё нужно воспитать. А на чьё воспитание, кроме кинейнов, можно повлиять феям?.. Детей воспитывают взрослые и превращают в подобных им.
- Они вырастают, и либо принимают правила игры, либо погибают, - заметил я.
Ласар говорил, что в Даларне ещё остались люди, что чтят старые традиции. Здесь, в Эрин, таких людей почти не осталось, они превратились в героев сказок и легенд. Ласар также видел, бывая в разных землях, как много смертных следует за верой креста и прячется за стенами монастырей.
- Мне всё равно, во что они верят, только бы делали это подальше от моих земель, - сказала Драйне.
- Некоторые ещё помнят, как правильно к нам обращаться, - но если они обращаются со страхом, откликаться им я не стану, - говорил Ласар.
- И то верно, - согласился я. - Тот, кто боится, всё равно предаст. К тому же, люди ненавидят то, чего боятся.
- Нас и так уже ненавидят, - возразила Драйне. - Пусть уж тогда ещё и боятся.
- А люди такие хрупкие, - продолжал я. - Все, кто готов был отдать жизнь за старые традиции, уже её отдали.
Леди Кристабель, должно быть, везло с людьми, - и можно лишь пожелать ей, чтобы так оставалось и впредь. А Дэлга только повторял, негромко, но уверенно:
- Их всех нужно уничтожить. Всех. До единого.
У него и у Драйне была веская причина не любить людей. Драйне спросила гостей, проходили ли они мимо рощи; эту рощу знал и я - когда я был мал, Дэлга позволил отцу и мне в ней бывать. Затем что-то случилось, и Дэлга запретил входить в рощу чужакам - и мы уважали этот запрет. Теперь же в роще не осталось других гилли-ду, кроме Дэлги, и Драйне поведала, что причина была в смертных, что упорно пытались строить в роще свои дома и часовни. Строителей пугали и убивали, часовни жгли и разрушали, но люди долго не сдавались; наконец они ушли с земли, кою посчитали проклятой, - но освятили её напоследок. И ныне, хоть от Башни далеко до ближайшего города, - людские поселения подбираются к лесам и холмам, некогда священным, и все феи, жившие в этих краях, перебрались под защиту фригольда, а иных фей в округе и не осталось.
- Не знал, что всё настолько плохо, - сказал Ласар, выражая общую мысль. Даже я, занятый погонями за самыми вредоносными из людей, не уследил за тем, что творилось буквально у меня за спиной, что грозило общей бедой и моему дому.
И решено было устроить Охоту, не дожидаясь Самайна, - и многие поддержали её: и Эрнин, и я, и Ласар, и Киллеан. А Драйне благословила её.
- А куда потом девать тела?
- Волки сожрут, - заметил я.
- Волчье дерьмо - такое же плохое удобрение, как и эти самые тела, - проворчала Драйне.
- Кровь через час - уже просто земля... - Ласар процитировал старые стихи, а мне вспомнились другие: позабудь её, и она прорастёт тугою лозой...
Ещё Дэлга спросил хозяек, дозволено ли ему будет пригласить гилли-ду из далёких южных земель, о которых он слышал, - хранителей растений, способных сожрать человека, - и превратить священную рощу в священное болото. Идея мне понравилась: нужно будет сделать погоду в окрестностях фригольда более тёплой, дабы новые жители могли пережить зиму, и приучить к более прохладной погоде сами растения, - а всё это может стать интересной задачей для моего отца.

Когда стемнело, Дэлга предложил рассказать каждому о самом славном его подвиге. Леди Кристабель мы объяснили, что подвиг может быть не только воинским: изобретение или творение - тоже победа. Она рассказала о диковинном музыкальном инструменте, в котором я понимал мало. Сэр Киллиан, оставаясь в тени, рассказал о том, как перехитрил кого-то, и Кристабель не могла решить, была ли эта победа честной, на что Драйне ответила, что бывает и военная хитрость, и не только на войне. Ласар - я сидел между ним и Дэлгой и слышал его лучше всего - рассказал, как его заранее невзлюбила некая леди Гвидион, и он не мог отказать ей во встрече. Они сражались, но посреди долгой битвы из-под земли вылезла трёхглавая химера, и им пришлось объединиться против неё. Это была хорошая история, поскольку у неё могло быть продолжение: у этих двоих был шанс снова встретиться, недругами или же друзьями.
Сам Дэлга сказал, что для него самой большой победой было, когда сёстры Эрнин и Драйне пришли на эту землю и основали фригольд.
- И ты помогал раздувать угли, - я не столько спрашивал, сколько утверждал. Особую связь между Драйне и Дэлгой заметил бы и слепой; недаром каждую зиму, похоронив гилли-ду, госпожа Терновника покидала фригольд.
- Тэлль, не отмалчивайся, - напомнил Дэлга затем.
- Я не отмалчиваюсь! - возразил я. - Плох тот ши Дайреанн, кто не хотел бы рассказать о своих подвигах. Правда, большинство славных историй, которые я знаю, - это истории моего отца и моей матери, а сам я мало что успел совершить. Разве что могу рассказать о том, как однажды мой отец взял меня с собой...
И тут меня стали просить рассказать про гвидионского коня. Эрнин так часто подкалывала меня этим конём, что всем гостям сделалось любопытно, что за история за этим кроется. Вот так стоит один раз позаимствовать коня - а скажут, что шестерых, и что я чуть ли не на ши Гвидион верхом скакал! В любом из доступных вам смыслов.
Я собирался рассказать кратко, чтобы всё же перейти потом к той истории, которую считал более заслуживающей внимания, - но пробовали ли вы хоть раз сделать историю краткой?.. Если нет, то даже не пытайтесь. Я стал рассказывать, как однажды пил в хорошей компании, и ко мне подошёл некий пак. Из того, что он говорил, я понял, что он чем-то насолил одному лорду Гвидион, и теперь его везут на суд в одно тайное место. Я об этом месте слышал прежде только легенды и сомневался даже, что оно существует. Затем со мной разговорились рыцари, сопровождавшие того пака, - они от своей миссии были явно не в восторге. Я и спросил их, каким же образом они собираются попасть в то тайное место, дорога к коему сопряжена со столькими опасностями и препятствиями?..
Но спросил, кажется, слишком громко. Так, что на этих рыцарей обернулись все мои друзья и вообще все посетители той таверны. А они явно хотели, чтобы место их назначения, кое только что тайным быть перестало, оставалось тайным. И очень на меня рассердились. А против пяти рассерженных рыцарей Дома Гвидион не смог бы выстоять даже я.
- А что же конь? - спросил Ласар.
- А конь будет потом!..
К счастью, рыцари не стали меня убивать, но очнулся я уже в темнице - и, судя по виду из зарешёченного окошка, в том самом месте, куда везли пака (по всей видимости, по тайному закрытому троду). Конечно, я всегда мечтал там побывать, но не таким же образом! Так что мне быстро стало скучно, и я стал готовить план побега. Я не стал посвящать своих слушателей во все детали - сказал только, что справился с охранником-троллем и отвлёк местных, устроив пожар в одном крыле крепости. И вот когда все забегали, пытаясь его потушить, я пробрался на конюшню и забрал одного коня, чтобы покинуть это место. И когда на моём хвосте висело всего несколько преследователей, меня и нашла Эрнин, пропустившая изрядную часть веселья.
- Я еле тебя нашла!..
- Ты ведь давно меня знаешь - и знаешь, где всегда можно меня найти: там, где хорошая драка.
- А как же пак? - поинтересовался Ласар.
- О, этого пака я повстречал сильно позже. И он не только меня не поблагодарил, но и оказалось, что его отпустили даже раньше, чем я сбежал! Видимо, я оказался более ценным пленником - но так и не дослушал все те вопросы, которые мне хотели задать. Воистину, сражаться и заниматься любовью с ши Гвидион куда как интересней, чем с ними разговаривать!
- Неужели никто не предложил?
- Представь себе! Если бы в моей постели оказалась дева Гвидион или хотя бы юноша, я бы, может, и захотел задержаться у них подольше. Но они совершенно не умеют найти правильный подход к столь почётным гостям!..
- И куда вы потом дели коней? - строго спросила Драйне.
- Отпустили, конечно! Они сами найдут дорогу домой по знакомому троду. Дом, конечно, слегка порушен... но уверен, что его быстро восстановят.
- Вернутся туда, где их кормят, - кивнул Ласар.
Та же история, которую я хотел рассказать, так и не прозвучала, - значит, такова её судьба, чтобы прозвучать в другой раз. Сегодня хозяйкам и гостям нужна была весёлая история.
- Я что-то слышал о ши, который выносил окорока, пока кто-то жёг монастырь, - сказал Ласар.
- А иногда это одно и то же лицо, - сообщил я.
На самом деле монахи - народ во многом безвредный, в отличие от чужаков - лордов, желающих "укротить" дикие земли, и проповедников, приходящих "нести свет истины", - но сложно бывает устоять перед монастырскими запасами вина, пива и ни разу не постных яств. Приятно разрушить часовню или колокольню, - а припасы и книги при этом не пострадают, а послужат тем, кто получше сумеет с ними обращаться.
Потом Дэлга и Драйне пели, и гости вспоминали песни, которые хотели бы услышать. У меня плохая память на песни, но большую часть тех, что я знаю, я слышал от матери, и могу подхватить, если кто-то другой начнёт. Оказалось, что мне знакома песня, которую поют в Даларне, и песня, которую знал Киллиан. Тот удивился, а я ответил:
- Мать рассказывала, что слышала эту песню во фригольде, который ушёл под воду.
- Ушёл под воду? Закрылся?
- Да, похоже на то. Кто-то сохраняет, кто-то жертвует всем... и невозможно сказать, кто из них более прав.
- А иногда приходится пожертвовать всем, чтобы сохранить, - заметил Ласар.
Я смотрел, как танцует Эрнин, и как танцует Ласар с мечом, и сам выходил танцевать, когда попросил Дэлгу спеть о Дикой Охоте, а Ласар поддержал идею, - хотя получилось у меня не слишком хорошо, тем паче при том, что петь также хотелось. Смотрел, как леди Кристабель рисует крылья для своей главной мечты - летающего корабля. Конечно, можно было бы поднять корабль в воздух при помощи Искусств, но это было бы слишком просто и не так интересно, как заставить его взмахивать крыльями подобно дракону. Затем, к ночи, леди Кристабель решила продолжить путь, и Дэлга пошёл проводить её мимо рощи. Я пригласил её прилетать к нам на своём корабле.
Драйне задавалась вопросом, кто мог её проклясть: скорее всего это был кто-то из Домов Балор, Айлил или Скатах. Но в отсутствие Дэлги она не стала о том говорить, поскольку это касалось и его также. А над фригольдом тем временем собиралась гроза и разразилась бурей - Дэлга едва успел вернуться, - и на долгое время нам стало не до разговоров.

После грозы Драйне вновь заговорила о том, мог ли то быть "один и тот же Айлил". Поскольку мало кто понимал, что она имела в виду, - она пояснила, что один ши Айлил умер, и у него осталось Дитя, кое могло захотеть узнать, кто причастен к гибели отца, преданного забвению; и неясно только, росло ли Дитя с матерью, и не была ли его мать связана с тем забвением. В общем, сумела Драйне так рассказать историю, что вопросов появилось больше, нежели ответов. Одно я понял: проклятие не могло промахнуться, и сёстры в самом деле убили, вольно или невольно, того ши Айлил, - а упало оно на Драйне, а не на Эрнин, потому, что лето - время Драйне. А закончила Драйне тем, что если это Дитя Айлил явится, то они с Эрнин рискуют увидеть своего кровного брата.
Ласар говорил, что и сейчас, хоть и редко, феи рождаются из грёз, а отцом или матерью можно назвать того или ту, что воспитала, а не родила, - но Драйне, видимо, знала наверняка, что и мать у Дитя Айлил была, общая с нею самой.
- Всё одно брат по духу может быть ближе, чем брат по крови, - заметил я.
И шутили о том, что если проклясть неизвестного нам пока ши ответным проклятием - "Чтоб у тебя в сапогах болото не просыхало", - то он сам явится, да ещё и благословит Очаг, у которого сможет наконец просушить сапоги. Это для ши Дайреанн ничего бы не стоило снять сапоги и ходить босиком, - а вот для ши Айлил... Впрочем, по тому, что я слышал об этом Доме, я бы не сомневался, что и ши Айлил придумал бы что-нибудь, чтобы обойти такое проклятие.
Также говорили о случившемся с рощей, и Ласар предлагал посмотреть на Грёзу в этом месте: он был сведущ в Дримкрафте и мог определить, если Грёза была искажена или испорчена. Дэлга отвечал, что не может впустить его в рощу ни за какую виру. Но Ласар не сдавался, уверяя, что ему даже не нужно будет входить в саму рощу, чтобы взглянуть со стороны. Тогда Дэлга попросил дать ему кинжал, подошёл с ним к Ласару и сказал протянуть руку. Ласар не колебался - заставив вспомнить все легенды о Тюре, - и лезвие кинжала пробило ладонь насквозь.
- Ты даже не отдёрнул руку, - проговорил Дэлга.
- Я долго живу и видел много разной боли.
- А я-то тебя в первый раз вижу.
Пролитая кровь была не вирой, а скорее испытанием. Что ж, Дэлга ни разу не бывал за пределами своей рощи и мог не знать, что такая рана - пустяк для воина.
- Это всё? - спросил я. - Теперь это можно исцелить?
Но Драйне вдруг поднялась со своего места - хотя сил у неё по-прежнему не было, - и жестом велела мне и Эрнин остаться на месте. Она сказала, что как хозяйка этой земли готова уплатить любую виру за пролитую её вассалом кровь.
- Вира мне не нужна: я сам пожелал помочь и не потребовал бы платы, - отвечал Ласар. - Исцелите только рану, а то испачкает здесь всё.
- Вересковый бальзам могу приготовить я, - сказал я, но едва успел взяться за пустую чашу и приблизиться к Очагу: Драйне исцелила рану сама. Что ж, это было правильно, а на меня едва ли обращали внимание, когда скреплялись решения столь важные.
И ши Айлил, которого ждали, всё никак не приходил по следу проклятия, - и тогда Драйне вновь встала и пролила свою кровь на землю, порезав ладонь, и властью своей над этой землёй призвала того, кто наложил на неё злые чары.
Много крови проливалось на этот Лугнасад, - но каков год, таковы и плоды.

- Зачем ши Дайреанн голова?
Рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать, хоть я и не помню уже, по какому поводу.
- Чтобы в неё есть! - ответила Эрнин.
- И пить! - подхватил я. - И говорить. А о других способах её применения мы не станем говорить при...
- И в делах любви голова также бывает полезна, - невозмутимо сформулировал Ласар.
- ...при ком-нибудь, - закончил я, осознав, что Благих дам в компании не осталось.
Эрнин встала, подошла к Ласару и изобразила подзатыльник. Тот удивился достаточно, чтобы не рассердиться, - в конце концов, не сердиться же на ребячество.
- Эй, я раньше об этом подумал! - возмутился я. - Ну, если не раньше, то по крайней мере одновременно...
Эрнин восстановила справедливость и отвесила подзатыльник и мне тоже. Другое дело.
- Обычно начинают с поцелуев... - заметил Ласар.
- Я говорила с тобой достаточно долго, чтобы понять про твои предпочтения, - туманно сформулировала Эрнин.
- Я запутался! - пожаловался я. - Как долгие разговоры соотносятся с поцелуями? И зачем говорить долго, если можно целовать быстро?..
Эрнин определённо нужно было помочь. В самом деле, не приглашают же гостей только для того, чтобы с ними разговаривать! Поэтому я дотянулся до Эрнин - конечно, она была мне как старшая сестра, но красивой девушкой быть оттого не переставала, - сгрёб её в обнимку, поцеловал и велел:
- Передай по кругу!
Тут Эрнин всё поняла правильно и наконец поцеловала его, после чего и я не остался внакладе - подскочил и также поцеловал хохочущего и не сопротивляющегося Ласара, заявив:
- Замыкаю круг!
Позже Ласар спросил:
- Может ли ши Дайреанн что-то сделать, не выделываясь?
- Конечно, может! - воскликнул я. - Нет такого, что бы не смог сделать ши Дайреанн!
- Ты уже выделываешься.
- Так в этом и суть!
И время спустя, сидя у огня, Ласар спрашивал, нет ли в этих землях кого-то, кто жил бы достаточно долго, чтобы помнить о нём, - поскольку родом он был с земли Эрин, как следовало из его имени, но не помнил этого: не то оттого, что слишком юным покинул эти земли ("ни одного годового кольца не нарастил", как выразился Дэлга), не то оттого, что было это слишком давно, не то оттого, что сам решил забыть. В последнем случае разрешить проблему могло быть и проще всего - если самому захотеть вспомнить, - и сложнее всего, если речь шла о Клятве или гейсе.
- Нелегко, должно быть, возвращаться гостем на родную землю, - так сказала не то Драйне, не то Эрнин.
- Разве что отец мог бы помнить. За спрос денег не берут: спрошу у него, - говорил я. - Можно было бы спросить и у матери, да где теперь её искать...
- А ты всю эту землю обойди пешком, - посоветовал Дэлга. - Сердце есть у тебя?
- Да вроде что-то бьётся, - ответил Ласар.
- Вот если на каком месте сердце забьётся чаще - к нему и присмотрись. Может, там ещё и остался кто-то, кто тебя помнит.
Ещё Дэлга сказал про рощу на другом конце острова - "не ту рощу, которая та роща, а другую", - где могли оставаться гилли-ду достаточно древние. Хоть гилли-ду и не покидают свои рощи и мало с кем водят знакомства, а всё же память у них хорошая, - и я подумал, что о пути к той роще также можно будет спросить у отца. Священное дело - помочь гостю всем, чем можешь помочь.
Так вечер клонился к ночи, а ночь к утру, и Дэлга прятался под крылом плаща Драйне, а Эрнин забралась к Ласару на ручки - то есть легла на колени, но всё равно выглядело это так, словно бантиарну Дайреанн кто-то превратил в кошку. Говорила, что за теми, кто приходит свататься, она гоняется с топором, - а тех, кто не сватается, ждёт, видимо, иная участь. Интересно, что говорят правила этикета на тот случай, если гостя придавило хозяйкой дома?.. Ласар справился: ему ничего не оставалось, кроме как подхватить Эрнин на руки и унести с собой в покои.
Это значило, что и остальным пора было отходить ко сну, отдыхать перед Охотой. Со всеми, кто собрался на праздник в Башне, было легко, - а значит, хоть и было нас немного, Охота будет доброй.

БлагодарностиЛиссиэль ещё раз с днём рождения и с мастерским дебютом! И спасибо тебе и Тас за эту историю. Получилось очень атмосферно и как-то очень... правильно и оттуда - про Дом и дом, про эпоху и подступающий к порогу слом времён. Это маленький секрет фей - они всегда взлетают, потому что люди, которые их ставят и играют в них, даже если впервые, - это люди, которые всё понимают. (Очень понятно объяснил, мда.)) Это был немного мрачный, Неблагой, но ни разу не Банальный Лугнасад - про защиту своих рубежей, про право ответить ударом на удар, про силу слова. Стараюсь верить, что Тэлль был не слишком шутом в этой истории.
Да, Тэлль действительно очень про семью-при-почти-отсутствующей-кровной-семье, и поскольку он ещё слишком юн, чтобы думать о заведении своей семьи с позиции женитьбы (и, похоже, до Раскола так и не успеет задуматься), - то ищет себе братские и сестринские фигуры. Теперь я понимаю это только лучше: с детства видя Драйне и Эрнин, он, с одной стороны, испытывал смутное "хочу так же", а с другой - после некоторых общих похождений Эрнин для него действительно как старшая (но ненамного, Драйне воспринимается ещё старше) сестра по оружию.
А "Полез на берёзу за яблоками, тут арбузом и накрыло" - это всё-таки явно про Дайреанн.
В общем, о чём бишь я?.. Спасибо Лисс за Эрнин, она прекрасная женщина!
Спасибо Тас за Драйне, хозяйку и опору, те корни и кости земли, на ком земля держится и кто из земли черпает силу. Кто-то явно крепко просчитался, прибив её к земле (да, почти как в той сказке про бросить в терновый куст)). И ясно, что этой земли она не отдаст ни пяди.
Спасибо Саппорт за Дэлгу, колючий грампи куст был чертовски хорош во всех своих проявлениях и комментариях!
Спасибо Амарту за Ласара, он всегда огонь! (И некоторые вайбы викинга-психотерапевта(тм): где Ласар, там всегда задорный военный поход, будет что вспомнить.))
Спасибо Мориэль за Киллиана, тихого и рассудительного! Очень красиво смотрелось: то, что в тени есть Скатах, зачастую было видно исключительно по сигаретному огоньку.^^
Спасибо Ортхильде за леди Кристабель, я очень рад был снова её видеть! Благородство, нездешность и истинно дугальская способность мечтать долгими кропотливыми проектами.
Чертовски жаль, что у нас не было айлилского драконёнка - это было бы шикарное семейное воссоединение... или столкновение, - но он присутствовал незримо.

А когда уходили с полигона в воскресенье - пришлось обходить разлившуюся во всю дорогу лужу по тропке. И эту тропку перегородила упавшая рябина(!), под которую нужно было подлезать. Сначала она чуть не отобрала амартовский меч, торчавший из рюкзака, - он просто заклинил об неё рукоятью, и ни туда, ни сюда, - а потом, когда я её приподнял, чтобы меч освободить, и отпустил, она напоследок стукнула меня по лбу. Очень по-фейски
Испытываю искушение всё-таки завестись в твиттере, чтобы написать про Самайн там, где увидят. С другой стороны, у меня и так ещё пара игроков легло в этом направлении, кворум собирается. И наш отряд - тот ещё б#@$ский цирк, в котором вакантно место коня, с неофициальным гимном "В разведку с м#%@ками". Люблю его